– А где остальные домочадцы? – спросил он.

– Одна я живу.

Он кивнул, и ему почему-то стало неловко.

– Я ненадолго, – сказал он, как бы оправдываясь.

– Ну что ты, князь! Дорогому гостю я всегда рада.

– А откуда знаешь, что я князь?

– Много раз видела. Так что вчера еще признала.

При свете лучины он разглядел ее. Как и показалось в первую встречу, она не была красивой. Тело ее было полновато, но не слишком, лицо обыкновенное, ничем не примечательное. Только глубоко посаженные глаза были выразительными, они лучились и притягивали.

Наступило долгое молчание. Слышно было, как трещала лучина да шипели упавшие в лоханку с водой угольки.

Игорь доел похлебку, положил ложку, проговорил:

– Спасибо за угощение. Было очень вкусно.

– На здоровье.

– Я пойду.

– Я провожу.

Они вышли на крыльцо.

– Удивил ты меня, – сказала она, с улыбкой рассматривая Игоря. – Никак не ожидала. Князь – и к простой женщине прийти…

А ему не хотелось уходить. Пожалуй, впервые за последние годы ощутил он домашний уют и почувствовал заботливое отношение к себе, все то, чего не хватало ему в семейной жизни. Он сел на коня, кивнул ей на прощание:

– Будь здорова.

Она поклонилась ему в ответ.

– И тебе не болеть, князь.

Он поехал по улице, чувствуя ее взгляд на спине. Хотелось оглянуться, еще раз посмотреть на нее, но он пересилил себя.

Назавтра его ждала неприятность. Ему сообщили, что на Русь напали вятичи.

В Дедославль прискакал нарочный из Киева, Крутояр встретил его на крыльце дворца.

– Князь! На Русь напали печенеги! Большая тревога по всей стране, собирается ополчение, чтобы идти в степь! Войско возглавляет сам великий князь Игорь!

Крутояр приказал немедленно вызвать к себе Жихаря. Когда тот, запыхавшись, явился в его горницу, сказал придушенным шепотом:

– Час настал! Игорь с дружиной и ополчением уходит в степь против печенегов! Киев остается беззащитным. Один бросок – и он наш!

В больших навыкате глазах Жихаря заметались сполохи.

– Все готово, князь! Два дня сборов – и мы в пути! Отдавай приказ!

Через два дня десятитысячное войско выходило через крепостные ворота и втягивалось в леса. Крутояр ехал на любимом белом жеребце, поглядывал по сторонам. Он хотел проститься с Листавой. Она так и не подпустила его к себе, держала на расстоянии. Говорила: «Вернешься из похода, все у нас будет».

Наконец заметил ее. Она стояла у своего дома, скрестив руки на груди. Увидела его, глаза радостно заблестели, она кинулась к нему, взялась за стремя, пошла рядом, часто взглядывая ему в лицо.

– С братом простилась? – спросил он.

– Да, он заезжал.

– Дети здоровы?

– Живы-здоровы. Где-то тут бегают.

– Береги себя!

Она вдруг вздрогнула, из глаз ее потекли крупные слезы, она руками потянулась к нему. Он наклонился, поцеловал ее в соленые губы.

– Возвращайся живым, миленький, – простонала она в немом плаче.

Он поддал каблуками сапог в бока коня, поскакал вперед. Его тоже душили слезы…

На Оке войско ждало около тысячи ушкуев. Часть воинов поплыла на них, часть пошла вдоль берега. Миновали Оку, вошли в Угру. Через пару дней пришлось вытаскивать ушкуи из воды, толкать на катках или нести на себе до Десны – это полтораста верст.

И вот она, Десна! Конец изнурительному труду, начало военному походу! Все были радостные и возбужденные. Крутояр дал войску день отдыха, а потом две тысячи посадил на суда, а остальным приказал двигаться вдоль берега, поддерживая с ними связь. Это было его вспомогательное подразделение, которое он был намерен задействовать на случай неблагоприятного развития событий.

Флотилия вытянулась в длинную линию. На переднем судне, на носу, стоял Крутояр. Он был на вершине счастья. Ни неопределенность развития военного похода, ни грозящие опасности встречи с противником не влияли на его прекрасное настроение. Он был на водной глади, впереди ждало большое дело. В том, что оно закончится успешно, он не сомневался.

Чем дальше плыли на юг, тем шире становилась Десна. Внезапно она развернулась, повернув на закат. По кораблям была передана команда: «Приготовиться! Скоро Чернигов!» По плану, ушкуи должны были миновать его, не задерживаясь. От Чернигова до Киева чуть больше суток плавания, и войско оказывалось у желанной цели!

И вот в туманной дали показались размытые очертания крепостных стен и башен Чернигова. Но что это? Навстречу им, пользуясь попутным ветром, под парусами выплывали боевые суда. Значит, об их прибытии князь киевский предупрежден! Кем и когда? Об этом он, Крутояр, не знает и вряд ли когда узнает. Это не столь важно. Важно было принять правильное решение. На Киев идти бессмысленно, взять приступом изготовившийся огромный город с мощными укреплениями им не под силу. Тогда остается Чернигов. Здесь тоже найдется пожива. Так и быть!

Крутояр приказал приставать. Подплывали суда, воины сходили на берег, готовились к приступу города. Прибыл Жихарь. Он был озабочен. Все складывалось не так, как они замышляли.

– Может, завернуть домой? – спросил он.

Крутояр доверял его чутью, но решил следовать своим соображениям. Ответил:

– Даже ополчение ушло на печенегов. Наверняка в Чернигове мужиков осталось немного.

– Момент внезапности утрачен, – твердил свое Жихарь. – Не стоит рисковать.

Но Крутояру жаль было расставаться с давно выношенной мечтой ударить по Киевской Руси, жаль было долгих сборов, жаль многотысячного войска, выходит, впустую прошагавшего такую дорогу, преодолевшего такие тяжелые пути…

– Ничего. Попытка – не пытка. Подойдем к городу, там решим.

Подходить к городу не пришлось. Пока подплывали вятичские корабли, пока Крутояр разворачивал свои силы, показались черниговские воины. Нет, это были не наспех собранные и кое-как вооруженные ремесленники и крестьяне. Это была одетая в панцири, кольчуги и шлемы княжеская дружина, опытные бойцы, всю жизнь посвятившие военному делу. Но как она оказалась в Чернигове? Выходит, вернулось все войско из похода против печенегов? Неужели так быстро разгромили кочевников? Он, Крутояр, как раз и рассчитывал, что степь надолго удержит киевлян в своих объятиях. Выходит, просчитался. Тогда со дня на день жди войско киевского князя Игоря. Надо немедленно отступать!

Он еще раз взглянул на черниговскую дружину и понял, что отходить было поздно: едва построившись, она начала мерным, но уверенным шагом двигаться на вятичей. Приходилось принимать бой. Иначе приказ покинуть поле сражения может привести к панике, беспорядочному бегству и избиению его воинов при преследовании. Потери будут неисчислимыми…