– Охранник – это тот, который запер меня?

– Он самый…

– Погодите – Дидье… Уж не Леблан ли его фамилия?

– Не помню… А врать не буду. Кажется, он даже не представился – Дидье, и все дела…

– А переводчик? Что за человек? Русский?

– Русский… Мышонок с бегающими глазами… Такие, знаете, любой ценой цепляются за заграницу и на любую работу согласны… Дерьмо, одним словом, – печально заключил Михаил.

Ксюша почти восхитилась: как сочувственно к ничтожеству этой личности произнес Левиков слово «дерьмо»! Он его жалел, это дерьмо, – за его жалкую дерьмовость! Нет, памятник, памятник, причем срочно – этому вымирающему типу благородных людей, каким был Михаил Левиков!!! Даже Ксюша, при всей ее доброте, не обладала таким обширным, безразмерным великодушием!

– И что же дальше?

– Дидье с переводчиком остались здесь, охранник ушел. И вот тут-то он мне объяснил, что клиники пластической хирургии настоятельно желают, чтобы я согласился на сотрудничество с ними. А я им сказал: нет.

– Не испугались?

– Да не очень… Я им нужен живым. Без меня мое открытие им не по зубам. Я даже, следуя умному совету Ларисы, «Провентис-Фарма» не все выложил, не раскрыл самый главный секрет: какой ген и в какое место цепочки АДН надо ввести! Конечно, если они благодаря мне уже знают с точностью, что такую молекулу можно произвести, то экспериментальным путем рано или поздно они на мой секрет, на технологию выйдут… И тогда надобность во мне отпадет. Но пока… Пока я решил потянуть. У них даже моего базового досье нет – с результатами тестов и испытаний. Без меня они далеко не продвинутся.

– А если вдруг?

– Это вдруг случится не скоро…

– Как знать… Теперь, когда они уже подсчитали возможные прибыли, каждый день им кажется упущенным… А вдруг они решат применить физическую силу? Будут вас бить? Пытать? Вы о такой вероятности не думали?

– Думал, конечно. Но это маловероятно: мы все же в цивилизованной стране.

Ксюша не стала делиться соображением, что в любой самой цивилизованной стране всегда полно бандитов, садистов и маньяков…

– Тем не менее, – продолжал Михаил, – если они вдруг начнут принимать подобные меры, то тогда я и соглашусь. Выйду на волю, а там, глядишь, найдется возможность поставить этих сволочей на место… Я же не самоубийца в самом деле! Но пока меня не трогают. Приходил пару раз переводчик, уже в одиночку, спрашивал, не передумал ли я. А я отвечал, что нет. Вот и вся история…

– Теперь понятно, отчего сторож так нервничал… Боялся, что, не ровен час, я вас услышу или увижу… Но он, наверное, все же не думал, что я решусь забраться в черный подземный ход ночью… По телефону он хозяину объяснял, что не мог такого предположить и пришел сюда только после того, как убедился, что в замок я не возвращалась… Кстати, мне показалось, что он говорил с хозяином, Бертраном! Такое имя не всплывало в разговоре?

Не всплывало. Михаил знал только, что француз, говоривший от имени клиник, звался Дидье, а переводчик – Серж. Сергей то бишь. Охранник вообще молчал, и как его величать – неведомо…

– Ксения, я не хочу вас пугать, но… Если сюда придут, ведите себя тихо и смирно. Вы испуганная молодая девица и готовы на все, лишь бы не ослушаться людей, в воле которых вы оказались… Во мне они заинтересованы, я им нужен. А вы… Кто их знает, с виду-то люди нормальные, но… Короче, не будьте строптивы, соглашайтесь на все, что ни попросят. Жизнь дороже, Ксюша!

И ей вдруг стало не на шутку страшно от его слов. Он ведь прав, Михаил: непрошеных свидетелей убирают… Помилуйте, так что же это получается? Что ее должны… Убить? Только потому, что она испугалась сторожа? Нет, не может такого быть!!!

– Они бы тогда меня сразу убили… – голос ее дрожал против воли. – А сторож меня зачем-то втолкнул в клетку к вам…

– Детка, не будем это обсуждать. Возможно, они еще не решили, что с вами делать. Вряд ли это входит в полномочия сторожа. Он ждет распоряжений. Но вы просто послушайтесь меня, я все-таки старше: обещайте все, соглашайтесь на все. Клянитесь молчать до гроба, постарайтесь показать, что вы страшно напуганы… Может, они пожалеют вас – вы ведь так молоды и так хороши собой. Но пожалеют – может быть! – только если поверят. Вот и сделайте все, чтобы вам поверили, прошу вас!

– Хорошо, – тихо ответила Ксюша. – А за свою жизнь вы не боитесь? А вдруг они найдут ключ к ДНК и вы им станете не нужны?

– И такое возможно, – вздохнул Михаил. – Но давайте не будем себя пугать раньше времени… Договорились?

* * *

Лоран подошел к ней с бокалом шампанского:

– Я увидел, что ваш бокал пуст!

Он был чуть навеселе и страшно доволен: Александра очень оживила их замкнутый круг. Словно залетная райская птица, она обронила из яркого хвоста несколько искрящихся перьев, и вспыхнули новые интересные темы, удовольствие засветилось на мужских лицах. Дамы ревниво посматривали на мужчин, а мужчины посматривали на Александру. Она была хороша собой, высока ростом, короткие каштановые завитки волос скульптурно обрамляли белый лоб, она чуть хрипло смеялась – так смеются итальянки, – немножко закидывая голову, открывая на обозрение белое нежное горло, и отчего-то у ее собеседника возникало головокружительное желание припасть к нему губами… Она казалась такой теплой, доверчиво-открытой, но одновременно и как-то вперемешку надменной и холодной; ее простодушное восхищение вдруг на секунду выпускало колкую шутку, как сталь клинка из-под плаща… Эта женщина походила на венецианский карнавал, где из-под одной маски выглядывает другая – новая, но столь же интригующая…

Впрочем, никто из присутствующих не смог бы сформулировать словами ту гамму чувств, которую вызывало в них присутствие Александры на вечере. Но все его оценили, и Лорана не раз благодарили за то, что привел ее, отчего бывший мэр был настроен самым благодушным образом.

Они болтали о каких-то пустяках, Лоран что-то объяснял и комментировал – он уже прочно вошел в роль гида. Александра на Леблана не смотрела, но чувствовала его горячий взгляд на себе. Он должен хорошенько промариноваться, прежде чем она скажет ему свое «да»… Тогда она будет уверена, что доставит его прямо по назначению: в руки Алеши и Реми.

– …парка Версаля!

– Простите, – улыбнулась Александра, которая совершенно не слушала Лорана, – повторите эту фразу, только не так быстро: я не поняла.

– Ох, – смутился Лоран, – вы так хорошо владеете нашим языком, что я забыл… Парк, говорю, вы видели? Здесь ведь великолепный парк, разбитый архитектором самого Версальского парка! Как нет? Это непростительная оплошность! Пойдемте, немедленно!

Он подал ей руку, и они вышли во двор. «Вот сюда», – махнул рукой Лоран и повел ее к балюстраде.

Сверху парк прекрасно просматривался. Стройные и затейливые линии кустов и деревьев, причудливо подстриженных, создавали необыкновенный узор и скульптуры.