– Нелл нет дома, верно?

Я помотал головой, не зная, что сказать. Аластор зашипел при появлении ведьмы. Жаба прислушался.

– Значит надо спешить, – сказала Мисси, открывая книгу и листая пожелтевшие страницы. – Отец Нелл не обрадуется моему визиту. Не советую говорить ему, что я тут была, если ты ценишь свою короткую жизнь. Которой, кстати, не так уж много осталось.

Тоже мне, новость. Но я не слишком хорошо знал Мисси, чтобы понять, шутка это или пророчество.

– Нелл уже пригрозила, что поменяет местами некоторые части моего тела. Так что ваш секрет умрет вместе со мной.

– Хорошо, – сказала Мисси, наконец взглянув на меня. – Тут всё выглядит не так. Что произошло?

Я вкратце рассказал ей, что случилось.

– И ты сам все это сделал?

– Да, – ответил я.

«Хм!»

– Ну-у, в основном. Нелл пошла искать дядю Барнабаса, а я попытался восстановить тут всё. Как сумел. Представители турагентств должны прийти сегодня, для Нелл это очень важно, вот я и…

– Ты сделал все это для Нелл?

– Ну, да. Да. И для дяди Барнабаса. Но кое-что я не смог восстановить, потому что… Ну, в общем… Магия.

– Да, я знаю, – сказала она рассеянно, уставившись синими глазами в книгу и переворачивая страницы. – Я помогала Табите, маме Нелл, и самой Нелл, накладывать чары. А! Вот то, что надо. Она все записала.

– Что это? – спросил я, наклонившись вперед, чтобы рассмотреть получше.

Мисси отдернула книгу.

– Не трогай ее! Она заколдована, и сгорит еще до того, как окажется в руках демона.

Как книга Гуди Пруфрок.

– Это гримуар Нелл, ее книга заклинаний?

– Ее матери, – ответила Мисси. – Ну что ж, Проспер Реддинг, я закончу то, что ты начал. Но мне потребуется твоя помощь, если ты согласен.

– Конечно, согласен, – сказал я. – Просто скажите, что делать.

– Ладно, – сказала она. – Вот твое первое задание: поднимись на чердак и открой все окна. А потом хорошенько вымойся.

– Что, все настолько плохо? – спросил я.

– Хуже, чем ты думаешь, – сочувственно улыбнулась она.

Когда я вышел из душа и щедро опрыскал одежду дезодорантом, Мисси уже почти закончила. Мне оставалось только подержать свечу, пока она добавляла в комнату наверху маленьких паучков из дыма и теней.

– У меня еще одна просьба, – сказал я, – если вам, конечно, не трудно.

Аластор сказал сегодня умную вещь о том, что Дом семи ужасов – коммерческое предприятие, и относиться к нему нужно соответственно. Мне кажется, что настоящий логотип – это важно для любой компании. Не знаю, захочет Нелл его использовать или нет, но должна же она что-то печатать на флаерах.

Я привел Мисси на чердак, снял одну штору с карниза и начал прямо на ней рисовать эмблему Дома семи ужасов. Мисси окинула комнату взглядом, ее лицо исказила боль, глаза покраснели, будто от слез.

Вскоре черно-белый эскиз был готов: дерево во дворе на фоне маленьких, налезающих друг на друга крыш. Оставалось только написать: «Дом семи ужасов».

– Мисси, – позвал я. Потом еще раз, погромче.

Она рассеянно повернулась ко мне:

– Что?

– Может быть… вы помните почерк мамы Нелл? Я хочу, чтобы надпись была сделана ее почерком.

Глаза Мисси расширились:

– Есть одно подходящее заклинание. Можно мне кисточку?

Я обмакнул кисть в остатки черной краски и протянул ее Мисси. Она щелкнула пальцами, и гримуар открылся на нужной странице. Она тихо шептала, ведя пальцем по строчкам. Слова кружились и парили, слетаясь к кисточке. Потом она поднесла ее к шторе, и слова из заклинания сами перебрались на ткань.

Мы вместе повесили эмблему над крыльцом, и я проводил Мисси к задней двери. Жаба забрался по ее косе наверх, как по веревке, и лизнул ее в щеку.

– Да, дружище, я тоже по тебе скучаю, – ответила она, почесав его под подбородком. – Заходи как-нибудь в гости. Только смотри, чтобы Нелл была в школе и Элеонора за ней присматривала. Помни, ты ведь обещал Табите защищать ее.

Я попытался слиться с пейзажем, чтобы не мешать им, но не сдержался и спросил:

– Элеонора? Паучиха? Та самая Элеонора? Она что, тоже оборотень?

– Да, мой оборотень, – ответила Мисси.

Понятно теперь, почему Нелл не хотела изгонять Аластора в нее.

Мисси пригладила волосы, помедлила и сказала:

– Проспер, возможно… Я не сразу поняла, какой ты. Я не думала, что кто-то, одержимый бесом, способен на такой прекрасный поступок. Но я должна тебя предупредить…

Парадная дверь распахнулась, и мы услышали, как Нелл ахнула от удивления. Я повернулся к Мисси:

– Предупредить о чем?

Но ведьма уже шла через двор, мелькая между деревьями.

– …не делал этого, Нелл! Сколько раз я еще должен это повторить? – говорил дядя Барнабас, входя в дом вслед за Нелл. – Я никогда не обидел бы тебя так, и не оскорбил бы память твоей матери.

– Ты так говоришь, но ты ведь не хотел брать на себя ответственность. – Нелл замолчала. В следующую секунду я услышал топот ее ног на лестнице. – Проспер, это ты сделал? Но как? Магия?..

За ней появился дядя Барнабас. Он был еще бледнее, чем обычно.

– Круто, правда? – сказал я, кинув на Нелл многозначительный взгляд. – Ты очень многое успела сделать до того, как ушла.

– Я успела сделать? – удивилась она. – Ах да, успела. И сделала.

Когда Нелл дошла до комнаты с пауками, я не сдержался и выпалил:

– Извини, я не смог сделать все, как было.

Нелл развернулась на пороге, показывая на меня пальцем:

– Skúffuskáld!

– Gesundheit![10] – парировал я. И потрогал нос, чтобы убедиться, что он все еще на месте.

– Нет, нет, – сказала Нелл, смеясь. – Это по-исландски. Означает «поэт в стол» – тот, кто пишет стихи, но редко их показывает. Это же великолепно! Зачем ты скрываешь то, что любишь делать, если у тебя так хорошо получается? А у тебя, Проспер, хорошо получается, уж поверь.

Дядя Барнабас оглядывался, почесывая голову.

– Полагаю, это значит, что встреча с туристическими агентствами сегодня все-таки состоится. Нелл, позвонишь им, чтобы подтвердить? В кафе «Колдовской отвар» есть телефон.

Нелл пристально посмотрела на него, как будто все еще ждала, что он признается.

– Я могу сходить, – предложил я. – Вам, наверное, нужно готовиться к встрече. Да и кафе совсем рядом, всего через два дома отсюда. Что ужасного может со мной случиться?