Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исламское движение в Израиле. Именно исламистское движение, зародившееся в 1971 году в населенных пунктах так называемого «арабского треугольника» на севере Израиля по инициативе шейха Абдаллы Дервиша, со времен первой интифады 1987 года создает комитеты для финансирования жертв израильской оккупации. В 1993 году, после подписания соглашения в Осло, радикальная его часть во главе с Раедом Салахом откалывается от умеренных сторонников Дервиша и создает «комитеты гуманитарного спасения» по финансированию палестинского террора. Одновременно движение лидирует по популярности среди арабов Израиля, к нему принадлежат более миллиона человек, и многие его лидеры являются мэрами арабских поселений на территории Израиля.
«Так что, похоже, что патологический антисемитизм Гитлера, так же как и его арабского двойника Хотжамина Альхосени (Хаджа Амин аль-Хусейни), имеет вполне прагматическую основу. Впрочем, в истории иначе и не бывает. Если кто-то где-то поднимает национальную проблему, всегда ищи кому, зачем и почему это выгодно. Кому это надо»[227].
Патологическим антисемитом Гитлер был безусловно. Простая мысль Сергея Лопатникова, российского ученого, работающего в настоящее время в американском университете, заключается в том, что очень редко проявляются патологии, оставляющие заметные следы в историческом процессе, если за ними не стоит действительно мощная прагматическая основа.
Так все-таки, возвращаясь к пресловутому вопросу… Для того чтобы ответить на вопрос, что знал и чего не знал Сталин, надо понять, что знал или не знал Гитлер и, что самое главное, что знали и чего хотели наши традиционные партнеры в Большой Игре — англичане. Есть источник, содержание которого очень внимательно изучали и в Москве, и в Лондоне. «Майн кампф».
«Политику завоевания новых земель в Европе Германия могла вести только в союзе с Англией против России, но и наоборот: политику завоевания колоний и усиления своей мировой торговли Германия могла вести только с Россией против Англии»[228].
Война на два фронта, проигранная кайзером, была постоянным кошмаром Гитлера. Каким же образом он дал себя втянуть в такую войну?
Вот другой документ, вошедший в историю как меморандум Гендерсона, составленный автором непосредственно перед его назначением послом Британской короны в Берлине в 1937 году. Это именно то время, когда определялась конфигурация будущей войны.
«…Говоря прямо, Восточная Европа, окончательно, на все времена еще не устроенная, не представляет жизненного интереса для Англии… Можно даже утверждать, что несправедливо пытаться мешать Германии завершить свое единство и изготовиться к войне против славян при условии, что эти приготовления не разубедят Британскую империю, что они одновременно не направлены против нее»[229]
Это логика Мюнхена. Логика умиротворения Гитлера, а по сути натравливания его на Россию. Это логика Чемберлена. Но 30 марта 1939 года тот же Чемберлен, еще до Черчилля, всегда занимавшего последовательную антигерманскую позицию, дает Польше британские гарантии на случай нападения Германии. Помните — «при условии, что эти приготовления не разубедят Британскую империю»? Изменились условия. Разубедили. Приготовления эти выглядели так, что стало предельно ясно: главный удар Гитлер намеревался нанести именно по Британии, и именно в традиционном, хорошо понятном участникам Большой Игры направлении. Даже британский историк Александр Бевин в своей книге «Десять фатальных ошибок Гитлера» признает:
«Дорога к победе лежала не через лобовую атаку на Советский Союз, а через неспешный и обстоятельный захват Северной Африки. Этот путь был настолько очевиден, что все британские лидеры видели его, равно как и ряд немецких руководителей, включая Альфреда Йодля, начальника штаба оперативного руководства верховного командования вермахта, Эриха Редера, командующего германским флотом, и Эрвина Роммеля, которому судьбой было предназначено снискать себе славу в Северной Африке и получить прозвище „Лис пустыни"»[230].
В меморандуме от 30 июня 1940 года генерал Йодль указывал, что, если бросок через Ла-Манш будет невозможен, целесообразно перенести военные действия на Средиземное море, захватить Египет и Суэцкий канал.
«Британская нефть на Ближнем Востоке — более ценный приз, чем российская нефть на Каспии»[231].
Через 4 месяца после этого заявления на французско-испанской границе состоялась единственная личная встреча Гитлера и Франко. Гитлер потребовал пропустить 20 германских дивизий для захвата Гибралтара, чтобы перекрыть Средиземное море.
Франко отказал — боялся ссориться с англичанами. Несмотря на это, почти в срок, указанный Гитлером Франко, 13 февраля 1941 года в Триполи высаживается африканский экспедиционный корпус генерала Роммеля: 25 тысяч солдат и 8,5 тысячи единиц подвижного состава.
Теперь посмотрим, что происходит на Востоке. Именно немцы и итальянцы оказывают давление на Японию, чтобы удержать ее от эскалации конфликта с СССР на Халхин-Голе. В то время как Британия в самый разгар событий, 24 июля 1939 года, заключила с Японией договор, известный как «Соглашение Арита-Крейга», в котором полностью признала результаты японской агрессии, — заметьте, это за месяц до подписания пакта «Риббентроп — Молотов», когда в Москве еще шли переговоры с англофранцузской миссией. 9 июня 1940 года при активной помощи Германии и Италии между СССР и Японией заключено соглашение о демаркации советско-маньчжурской границы. По существу, это соглашение было воспринято западной политической элитой как пакт «Риббентроп — Молотов» на Востоке, что, собственно, и воплотилось в жизнь подписанием договора о нейтралитете 13 апреля 1941 года. Причем опять же при активном германо-итальянском посредничестве. Зачем понадобилось Гитлеру практически силой навязывать нейтралитет Японии, обеспечивать глубокие тылы Советскому Союзу буквально за считаные дни до начала войны, если он действительно ее планировал?
