Напомним, в августе в Москве по инициативе СССР шли бесконечные и бесплодные переговоры с британофранцузской миссией. Когда в результате выяснилось, что эти представители не имеют даже полномочий на подписание любого обязывающего соглашения, а Польша наотрез отказывалась пропустить советские войска в случае начала войны, Сталину очевидно не осталось другого выхода, как ответить на немецкие предложения.

Пакт Риббентропа — Молотова, подписанный 23 августа 1939 года, — это пресловутый «сговор Сталина с Гитлером», по секретным протоколам к которому была поделена Восточная Европа. Настоящий смысл этого пакта очень ясно показала последовавшая «странная война», когда англо-французские силы, обладавшие огромным преимуществом на Западе, не только не оказали никакой помощи Польше, но и вообще не предприняли никаких существенных боевых действий.

Последующие военные действия СССР против Финляндии — так называемая «зимняя война» — поставили нас вообще на грань военного столкновения с западными державами.

Член французской военной миссии под руководством подполковника Ганеваля в Финляндии капитан П. Стелен считал главной задачей: «всеми силами удерживать Финляндию в состоянии войны». Замначальника генштаба ВВС генерал Бержери в разговоре со Стеленом, декабрь 1939 года: «Генерал Вейган командует войсками в Сирии и Ливане. Его силы будут наступать на Баку, с тем чтобы лишить СССР добываемой здесь нефти. Отсюда войска Вейгана продвинутся навстречу союзникам, наступающим на Москву из Скандинавии и Финляндии».

Стелен: «Замысел операции был выражен на карте двумя заостренными стрелами: первая — из Финляндии, вторая — из Сирии. Заостренные наконечники этих стрел соединялись в районе на восток от Москвы»[207]

Именно об этих планах упоминает Шарль де Голль в своих послевоенных мемуарах:

Поводом для вторжения в Польшу и, собственно, для всей Второй мировой войны послужил немецкий ультиматум о так называемом данцигском коридоре. Поляки отвергли ультиматум, опираясь на гарантии, которые Польше предоставили союзники, в первую очередь англичане. Здесь надо напомнить, что Польша на тот момент имела договор с Германией, практически аналогичный пакту Риббентропа — Молотова, и, вообще, отношения практически союзнические.

Министр иностранных дел Польши в предвоенные годы Юзеф Бек прямо говорил немецкому послу в Варшаве фон Мольтке, что это он нанес Восточному пакту «смертельный удар». 14 января 1939 года, будучи принят Гитлером и Риббентропом, тот же Бек «не скрывал, — как пишет Риббентроп, — что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю». Он обещал немцам помощь в завоевании Украины, если Гитлер согласится на Польшу «от моря до моря».

Пакт с Германией вдохновил поляков на исторические свершения. В 1938 году по примеру старших товарищей они были готовы осуществить аншлюс Литвы, предъявив ей ультиматум и сосредоточив на границе войска. В Польше заговорили о необходимости «расширения жизненного пространства для великой польской нации» за счет африканских колоний, и в 1939 году была даже опубликована госпрограмма по колониальному вопросу.

Как только Гитлер отнял у Чехословакии Судеты, Польша оккупировала Тешинскую область Силезии.