Пробираясь между елями, Орвар первым вышел на противоположную опушку леса и вдруг предостерегающе свистнул. В долине перед ним тлели огни костров.

– Кто это? – шепнул Хьяльм, встав за его плечом.

Орвар не ответил – он даже вообразить не мог, что за войско идет по их следам.

– Кто тут может быть? – тревожно спросил Хьяльм. – У нас позади никого не осталось. Все они убежали вперед. К Бергвиду.

– Может, от Синеглазого? – предположил Орвар. – Из Нагорья?

– Так его же нету, он за море уплыл!

– А может, вернулся! Или Даг Кремневый.

– Вот хорошо бы! – мстительно обрадовался Хьяльм. – Сколько же тут?

– Ты костры считай! Маленький, что ли?

В самом деле, костров насчитывалось слишком много. Не меньше полусотни, и в тающих сумерках ночи зрелище казалось таинственным и грозным. На ум приходили мысли о дружинах древних конунгов… Как будто серые тени предков вышли на волне сумерек из-под земли на помощь потомкам, которые так нуждаются в них…

– Очень много! – решил наконец Орвар. – Если не ложные костры, то не меньше полутысячи. Это только Даг Кремневый может быть. В Нагорье столько не набрать.

– Пойдем посмотрим, – предложил Хьяльм. – Если это к Черной Шкуре, то нашим следует об этом знать!

Между деревцами молодого сосняка они спустились вниз, в долину, потом легли на землю и поползли. Возле валуна они приметили притаившегося без огня передового дозорного, но он их не приметил: сыновья Гейра с самого детства играли в прятки не с кем-нибудь, а с троллями, и еще пятнадцать лет назад выменивали кусочки хлеба или обломки медовых сот на «прячущие» заклинания.

До ближайшего костра оставалось шагов десять. Бесшумно, как змеи, приблизившись по влажным мхам, оба парня замерли, прислушиваясь. Вид полусонных дозорных, спины и головы спящих у костра ничего не могли им сказать. Один из дозорных клевал носом – сыновья Гейра по себе знали, что утренняя, предрассветная стража самая тяжелая, потому что особенно сильно хочется спать. Другой дозорный с копьем в руке прохаживался между кострами и как раз шел сюда. Высокий, в широком плаще с капюшоном, он в сумерках казался великаном.

– Не спи, Арне! – негромко окликнул он сидящего дозорного. – Упадешь в костер и изжаришься!

Арне вздрогнул, и вместе с тем Орвар бесшумно толкнул лежавшего рядом брата. Это низкий мягкий голос показался им знакомым. А главное, братья узнали слэттенландский выговор, которого не так давно наслушались в усадьбе Каменный Кабан.

Сыновья Гейра переглянулись, потом Орвар негромко свистнул. Оба слэтта разом обернулись, сидевший вскочил, выставив вперед острие копья.

– Кто здесь? – воскликнул он, и кое-кто из спящих шевельнулся.

Орвар поднялся на ноги и сделал шаг вперед. Оба слэтта тоже шагнули к нему.

– Откуда ты взялся и как подошел так тихо? – спросил высокий. – Ты не тролль?

– Я не тролль! – отозвался Орвар. – Я Орвар сын Гейра из усадьбы Совиный Камень! А вы кто?

– Приветствую тебя, Орвар сын Гейра! – спокойно сказал высокий и сбросил на спину капюшон. – Рад встрече с тобой, хотя бы и так нежданно. Я – Хельги сын Хеймира. Ты узнаешь меня?

* * *

Рассвело, настало не по-осеннему ясное утро, только над ложбиной, где текла река, висела белая полоса тумана. Солнце, ярко-оранжевое в красном ободке, тяжело висело над краем горизонта и никак не могло собраться с силами, чтобы оторваться от земли, и только протягивало над самой поверхностью низкие продольные лучи, от которых на траву падали непривычные, рыжеватые, осенние отсветы.

Еще до рассвета Вигмар Лисица с кое-кем из родичей и хёльдов явился к Хельги ярлу. Выслушав Орвара и Хьяльма, которые привели с собой Аудольва Медвежонка, он схватился за голову и, впервые за эти тяжелые сутки утратив выдержку, глухо застонал. Если бы слэтты подошли на один день, на полдня раньше! Тогда все сложилось бы иначе. Тогда они размазали бы Бергвида по этим горам, и никакие хитрости ему бы не помогли. И северяне понесли бы несоизмеримо меньшие потери! И Хлодвиг…

Но Тьодольв и Вильбранд постарались убедить его, что и эта неожиданная помощь – драгоценный дар, достойный самой пылкой благодарности богам. Пусть Железное Кольцо и Хетберг понесли потери, но теперь у них есть возможность сполна за них рассчитаться. Усталое и мрачное войско воспряло духом, а это тоже немаловажно.

– Второй раз он нас не обманет, теперь мы точно знаем, сколько у него людей, – говорил Вильбранд хёвдинг. – Уж больше он никого не прячет за горками. Теперь нас вдвое больше! Мы разобьем его в прах.

– Было бы неплохо поймать его, как он поймал вас, – заметил Хельги. – Оставайтесь на том же месте. Вскоре они начнут тебя искать. Пусть нападают, а мы их накроем сзади.

Люди вокруг одобрительно загудели, кое-кто даже засмеялся, но Вигмар покачал головой.

– Это была бы хорошая месть, но у нас нет на нее времени. Может быть, Бергвид соберется нас искать дня через три или больше. После победы он имеет привычку пьянствовать, пока пиво не кончится, а умного родича вроде Донберга, чтобы его торопить, при нем больше нет. Тем временем наши убитые будут лежать в поле и ждать, когда их общиплют бесперые вороны. А потом еще приедет Дагейда на своем волке, чтобы кормить его трупами. Мы не можем этого допустить.

На это никто не возразил. Северяне снова помрачнели, вспомнив, что убитым товарищам еще нужна их помощь. Вигмар держал в уме погребальный костер Хлодвига, сложенный наспех, в ожидании новых превратностей судьбы. Теперь черед других убитых, а Бергвид никуда не уйдет.

Очистив котлы, оба войска поднялись с места и знакомой дорогой снова двинулись на юг. В Сприкдалене уже вовсю хозяйничали южане. Своих мертвецов – тех, кого сумели опознать, – они вынесли с места битвы и сложили в дальнем конце долины. Рядом лежали сваленные в кучу дрова, на склоне ближайшей горы раздавался стук топоров. Оставшиеся на поле тела уже были обобраны, лишены поясов, оружия; у иных оказались отрублены пальцы или кисти рук, на которых слишком плотно сидели перстни или обручья. Мухи роились возле кровавых ран, вороны перепрыгивали с тела на тело, хрипло и злобно каркая. «Лебеди Одина» прилетели за своей долей жертв.

Завидев на перевале людей, южане сперва удивились и на всякий случай, оставив свои дела, сбились в кучу в дальнем конце долины. Яростный блеск медной лисицы-стяга колол глаза издалека, знаменуя приближение Вигмара Лисицы. Южане держались за оружие, но особого страха пока не выказывали. Может, Лисица пришел просить у конунга мира?

А северян все прибывало и прибывало. Их уже стало больше, чем было при отступлении…

– Он оживил мертвых! – крикнул кто-то, и все содрогнулись. – Он колдун!

– Колдун! Мертвые! – закричали в толпе. – Он ведет мертвецов!

Задние ряды дрогнули, потом пустились бежать. Как камешки лавины, цепляя один другого, южане толпой повалили назад, к усадьбе, где пировал Бергвид конунг. Никто даже не задался вопросом, каким образом одни и те же мертвецы могут лежать в долине и идти на своих губителей. На то и колдовство!