Первым нарушил тишину человек с раскатистым голосом.

– Вы думаете, у нас есть шанс? – осведомился он.

– Да. Причем уверен, что другого выхода нет. Я не стану вас дурачить, утверждая, что беспокоиться не о чем. Все слишком серьезно.

– А если мы все-таки выйдем на орбиту?

– Нас постараются поймать радаром и, как только это удастся, пошлют спасателей.

– Гм-м… – отозвался спрашивающий. – А каково ваше личное мнение, капитан? Насколько все это реально?

– Я… что ж, видимо, это будет не так-то просто. Раз уж мы с вами повязаны одной веревочкой, скажу, что спасатели доберутся до нас в лучшем случае через несколько месяцев. Корабль пошлют с Земли. Планеты сейчас в противофазе. Боюсь, что нам придется немного подождать.

– Сколько мы выдержим, капитан?

– Согласно моим расчетам, мы сможем продержаться семнадцать-восемнадцать недель.

– А этого хватит?

– Должно хватить.

Капитан оборвал затянувшуюся паузу, последовавшую за его ответом, и продолжил неунывающим голосом:

– Хорошего нас ждет мало, но если мы правильно разыграем свою партию и урежем потребности до минимума, то все выйдет как надо. Сейчас на повестке дня три проблемы: воздух для дыхания – к счастью, о нем мы можем не беспокоиться. Регенерационная установка, баллоны из аварийного запаса и грузового отсека обеспечат нас кислородом надолго. Воду придется экономить. По две пинты на каждые сутки на всех. К счастью, мы можем добыть воду из топливных баков, хотя это далеко не просто. Хуже всего обстоит дело с пищей.

Далее он изложил слушателям свои предложения и рекомендации. И под конец добавил:

– А теперь я отвечу на ваши вопросы.

– Нет никакой надежды, что боковые дюзы заработают вновь? – спросил маленький жилистый человечек с обветренным лицом.

– Никакой, – покачал головой капитан Винтерс. – Двигательный отсек корабля устроен так, что в космосе к нему не подобраться. Мы попробуем, конечно, но даже если некоторые двигатели и удастся исправить, всей левой двигательной установки нам все равно не починить.

Капитан решил, что лучше ответить на как можно большее число вопросов, склонив чашу весов в сторону уверенности, а не упадка духа. Правда, перспективы сулили мало хорошего. Прежде чем придет помощь, им потребуется вся воля и решимость, которая только у них имеется, а среди шестнадцати человек всегда найдутся несколько слабых и малодушных.

Взгляд капитана вновь задержался на Алисе Морган и ее муже. Присутствие женщины было чревато лишними неприятностями. Когда страсти накалятся, кто-то из мужчин обязательно положит на нее глаз, а потом, не ровен час, сорвется и…

Но раз уж здесь оказалась женщина, ей придется делить все тяготы наравне с остальными. Никаких поблажек. В критический момент, может, кто-нибудь и позволит себе широкий жест, но выделять кого-то перед лицом тяжких испытаний, давая ему исключительные привилегии, совершенно недопустимо. Дайте ей поблажку, и вам придется дать поблажку другим из-за их слабого здоровья или по какой-либо иной причине – и бог знает, что из этого выйдет.

Так будет честнее по отношению к остальным, а для нее он ничего больше сделать не мог.

«Нет, – думал капитан, глядя, как она, побледнев, сжимает руку мужа и глядит на него широко раскрытыми глазами, – нет, она не выдержит».

Он надеялся лишь, что она умрет не первой. Было бы просто нечестно, чтобы первой была она.

Она оказалась не первой. И вообще за последующие три месяца никто не умер.

«Сокол», благодаря умелому маневрированию с помощью основного двигателя, лег на орбиту вокруг Марса. После этого экипажу оставалось совсем немного работы. Теперь корабль превратился в маленький спутник Марса, мчавшийся по тщательно рассчитанной эллиптической орбите в ожидании помощи… или забвения.

На борту, если не открывать створок иллюминаторов, головоломные кульбиты корабля практически не ощущались. Но стоило их открыть, как бешеный галоп окружающего мира приводил человека в такое смятение, что тут же хотелось опять захлопнуть створки, дабы сохранить иллюзию устойчивой Вселенной. Даже капитан Винтерс и навигатор, едва успев проделать необходимые измерения, выключали дисплей, обрывая безумное вращение звезд и находя убежище в относительном покое.

«Сокол» стал для его обитателей крохотным замкнутым мирком, ограниченным в пространстве и чрезвычайно недолговечным.

Более того, это был мир с весьма низким уровнем жизни, вкупе со страшной нервотрепкой, постоянными срывами, скандалами, болезненным самолюбием, бесхребетностью и склочностью. Здесь проживала горстка людей, каждый из которых был начеку, опасаясь, как бы его не обделили при раздаче дневного рациона; тех крох, что съедали, едва хватало, чтобы заглушить голодное урчание в желудке. Ложась спать и пробуждаясь ото сна, человек постоянно мечтал о пище.

Люди, стартовавшие с Земли здоровыми и полнокровными, превратились в ходячие скелеты, их лица посуровели и ожесточились, румянец сменила землистая бледность, посреди которой лихорадочно сверкали безумные глаза. Они все испытывали болезненную немочь. Самые слабые лежали пластом на своих койках. Более везучие глядели на них с немым вопросом в глазах: «Доколе мы будем попусту тратить пищу на этого парня? Похоже, он уже отмучился». Однако умирать пока что никто не собирался.

В целом ситуация с продовольствием оказалась даже хуже, чем капитан Винтерс мог предположить. Всему виной была укладка продуктов. Консервные банки с мясом в нескольких ящиках не выдержали колоссального давления остального груза, находящегося сверху, и лопнули во время взлета. Теперь они хаотично кружили вокруг корабля, выкинутые наружу капитаном. Узнай о случившемся люди, ему бы не поздоровилось, поскольку они готовы были съесть даже испорченную пищу. Потом бесследно исчез перечень продовольственных припасов. Обыскали весь корабль – тщетно. В довершение всех бед большая часть неприкосновенного запаса состояла из обезвоженной пищи, для которой капитан не отваживался израсходовать нужное количество воды, поэтому, несмотря на свою питательность, еда буквально застревала в горле. Они просто решили добавлять концентрат понемногу к рациону, если ожидание продлится дольше расчетного срока.

Среди груза нашлось немного съестных продуктов, в основном крохотные баночки с деликатесами. В результате капитану пришлось уменьшить рацион, растянув его на семнадцать недель. Но долго так продолжаться не могло.

Первым значительным событием был, вопреки ожиданиям, не бунт и не чья-либо смерть от недоедания, а несчастный случай…

Джевонс, главный инженер, установил, что единственный способ обнаружить и исправить неполадки в боковых двигателях – это пробраться в двигательный отсек корабля. Из-за баков, крепившихся за головной частью и отделявших ее от остальных секций корабля, пробраться туда прямо из жилых отсеков оказалось невозможным.