Лицо капитана казалось даже более серым, чем следовало ожидать. Он с заметным усилием приоткрыл глаза.

– Теперь ты главный, Картер. Желаю удачи!

Навигатор хотел ответить, но в горле заклокотала кровь. Руки его обвисли, на форме медленно расплывалось темное пятно.

Вскоре тело навигатора безжизненно повисло рядом с телом капитана.

– По моим подсчетам, припасы подойдут к концу чуть позднее, – сказал маленький человечек с песочного цвета усами.

Человек, говоривший рокочущим басом, сурово посмотрел на него.

– Ах да, по твоим. Ты уверен, что правильно подсчитал?

Маленький человечек замялся и облизал кончиком языка свои губы.

– Ладно. Сперва Боумен. Потом те, четверо. Потом двое умерших. Итого семеро.

– Верно. Семеро. Ну и что? – спросил спокойно верзила.

По правде говоря, он был не столько высок, сколько широк в плечах, и под его внимательным взглядом исхудавший коротышка, казалось, съежился прямо на глазах.

– З… ничего. Скорее всего мои подсчеты никуда не годятся.

– Возможно. Прими совет: поменьше считай, побольше надейся. Понял, а?

Коротышка сник.

– Что ж. Я так и сделаю.

Верзила оглядел каюту, считая по головам.

– Ладно. Начнем, – сказал он.

Остальные притихли, глядя на него смущенно и заискивающе. Они нервничали. Один или двое тихо грызли ногти. Верзила взял шлем от скафандра, перевернул и поставил на стол. Потом сказал обыденным тоном:

– Будем тянуть. Каждый из нас возьмет одну бумажку и будет держать ее, не раскрывая, пока я не дам знак. Не раскрывая. Дошло?

Все кивнули, не отрывая глаз от его лица.

– Отлично. Одна из бумажек в шлеме помечена крестиком. Рэй, я хочу, чтобы ты пересчитал бумажки и убедился, что их там девять.

– Восемь, – поправила Алиса Морган не терпящим возражений тоном.

Все головы дружно повернулись к ней, словно кто-то дернул их за невидимые веревочки. На лицах людей было написано искреннее изумление, словно они только что услыхали крик горлицы. Под давлением их взглядов Алиса слегка съежилась, однако стойко выдержала напор и лишь ее бескровный рот сжался в тугую полоску. Человек, руководивший процедурой, внимательно изучал ее.

– Так-так, – протянул он. – Значит, ты отказываешься принять участие в нашей маленькой игре!

– Да, отказываюсь, – заявила Алиса.

– До сих пор ты делила с нами тяготы на равных, а теперь, когда мы дошли до такой крайности, ты хочешь остаться в стороне?

– Да, – признала Алиса.

Он поднял бровь.

– Может, ты собираешься взывать к нашему благородству?

– Нет, – сказала Алиса. – Я считаю вашу так называемую игру нечестной. Ведь тот, кто вытянет крест, умрет, не так ли?

– Pro bono publico[31], – сказал верзила. – Прискорбно, конечно, но другого выхода нет.

– Но если жребий падет на меня, погибнут двое. И вы называете это справедливостью? – спросила Алиса.

Мужчины смутились. Алиса ждала. Верзила переваривал ее слова. Впервые он растерялся.

– Ну что, – проговорила Алиса. – Разве не так?

Один из присутствующих нарушил молчание, заметив:

– Вопрос о том, когда именно человек обретает личность, индивидуальность или душу, по сей день остается спорным. Некоторые придерживаются мнения, что до тех пор пока тела не разъединены…

Его резко оборвал раскатистый бас верзилы:

– Думаю, лучше оставить этот вопрос теологам, Сэм. На мой взгляд, он достоин мудрости самого царя Соломона. В нашем случае все сводится к тому, освободим мы миссис Морган от участия в жеребьевке, войдя в ее положение, или нет.

– Мой ребенок имеет право на жизнь, – настаивала на своем Алиса.

– У нас у всех есть такое право. Мы все хотим жить! – выкрикнул кто-то.

– Почему бы тебе… – начал было другой, но перебранку вновь заглушил раскатистый голос:

– Ладно, господа. Давайте соблюдем все формальности. Я за демократию. Будем голосовать. Вопрос стоит так: либо вы решите, что требование миссис Морган правомочно и должно быть удовлетворено, либо ей придется попытать счастья на общих основаниях! Начинаем…

– Минуточку, – оборвала его Алиса. Такого решительного тона не ожидал от нее ни один из присутствующих. – Прежде чем вы проголосуете, выслушайте-ка меня. – Она огляделась вокруг, желая убедиться, что все внимание приковано к ней. – Нельзя не принимать в расчет, что я сейчас важнее любого из вас… Нет, не надо смеяться. Так оно и есть. И я объясню почему.

Она сделала паузу.

– До того как сломалось радио…

– То есть до того, как его сломал капитан, – поправили ее.

– Ну, скажем, до того как оно вышло из строя, капитан Винтерс был в постоянном контакте с базой. Он регулярно посылал туда сообщения о нас. Новости, которых жаждала пресса, касались в основном меня. Женщины, а тем более женщины, оказавшиеся в экстремальной ситуации, всегда вызывают повышенный интерес. По словам капитана, обо мне писали в заголовках: «Молодая женщина в обреченной ракете», «Космическая авария – тяжкое испытание для женщины» и все в том же духе. И если вы еще не забыли наши газеты, то можете живо представить передовицы типа: «Заживо погребенные в космическом склепе. Одна женщина и пятнадцать мужчин беспомощно кружат вокруг Марса…»

Вы, мужчины, представляетесь всему миру неуклюжими и жалкими, как и весь этот корабль. Я же – женщина, и мое положение овеяно романтикой, ведь я молода и очаровательна. – Ее исхудавшее лицо тронула кривая усмешка. – Я героиня.

Она сделала паузу, дав присутствующим вникнуть в суть сказанного, затем продолжила:

– Я была героиней еще до того, как капитан Винтерс сообщил им, что я беременна. Но после этого я стала настоящим феноменом. Они постоянно требовали интервью у моих родителей и друзей, у всех, кто меня знал. Теперь бесчисленному количеству людей известно, что со мной приключилось. Их интерес не угасает. И еще больший интерес возбуждает мой ребенок, ведь ему первому в истории человечества суждено родиться в космическом пространстве.

Надеюсь, теперь вы понимаете, к чему я клоню? У вас есть готовая легенда. Боумен, мой муж, капитан Винтерс и остальные с риском для жизни пытались исправить бортовые двигатели. Произошел взрыв. И их выкинуло в открытый космос.

Это может пройти. Но если мы с моим ребенком бесследно исчезнем, тогда вам придется отвечать на вопросы. Как вы объясните пропажу тел? – Алиса вновь оглядела собравшихся. – Ну, что же вы скажете? Что я тоже чинила бортовые двигатели? Или что я покончила с собой, умчавшись в открытый космос на ракете?