Просьба Алёны воздержаться от выказывания знаков внимания обрела новый смысл, и я хмыкнул.

— Понял.

— Не, Серый, ты не думай — мы за тебя впишемся, если что…

— Дюша, хорош мне по ушам ездить, — попросил я. — Не срослось у меня с Алёнкой, не парься даже. Скажи лучше, ты из будки звонишь?

— Не, к соседям зашёл. Подваливай через десять минут к подъезду и двинем.

— Подожди, ключи у Лёни взял?

— Нас Толстый запускать будет. Учёт и контроль на нём.

— Не живёт же он там! — фыркнул я. — Позвони Лёне, пусть передаст, чтобы нас встретили.

— Думаешь, Лёня — передаст? — с непонятной усмешкой уточнил Фролов.

— Почему нет?

— Блин, Серый, ты этот анекдот не знаешь, что ли? — рассмеялся Андрей и с кавказским акцентом произнёс: — Алло! Дарагой, пазави Гиви к телефону. Его нэт. Тогда Сосо, он передаст. Кто передаст? Сам ты передаст! И брат твой передаст!

Анекдот был смешным, но меня не развеселил. Наоборот — заставил нервно поёжиться, напомнив о грузинах.

— Всё, скоро буду, — сказал я и повесил трубку.

Прихватил сумку, в которой помимо топорика так и лежала сменная одежда для зала, обулся и вышел из квартиры. Лифтом пользоваться не стал, настороженно глянул в зазор меж лестничными пролётами, прислушался. В подъезде — тишина. Тогда спустился до площадки с мусоропроводом, опёрся ногой о его крышку, приподнялся и оглядел через пыльное окошко двор.

Ни милиции, ни суеты нездоровой заметить не удалось. Явно труп Сивого ещё не нашли. И что немаловажно — синей «девятки» тоже не видать.

Вот и чудненько. Ни ментов, ни грузин, а цыган бояться уже нет нужды. Решил эту проблему раз и навсегда.

Лавочка у подъезда пустовала, парни из посёлка перенесли свой наблюдательный пункт к теннисному столику, где сидели с компанией местных пацанов. С учётом купленных вчера двух стаканов травы, найти с ними общий язык у Вани-цыгана получилось явно без всякого труда. Опять же, с музыкой во дворе зависать веселей; сейчас в магнитофоне играла группа «Кино».

Группа крови на рукаве, мой порядковый номер на рукаве…[11]

Невольно мелькнула мысль, что группа крови — это нормально, а вот порядковый номер скорее для зэковской робы подходит, но я не стал заморачиваться на эту тему, подошёл поздороваться с пацанами, заодно поинтересовался который час.

— Начало пятого, — сообщил Митя Новик — худощавый рыжий паренёк на пару лет младше меня, достал пачку «Бонда» и предложил: — Угощайся.

— Не курю.

Сидевший рядом с Митей крепыш попросил:

— Покурим, — сплюнул между ног длинную струю тягучей слюны и полюбопытствовал: — Как в армии, Серый?

Я пожал плечами.

— По-разному, Макс… Смотря, куда попадёшь.

Макс Шмаков кивнул.

— Да это понятно. Захара знаешь ведь?

— Тёму Захарова, что ли? В параллели с ним учился.

— Попал в ВДВ, там ему деды селезёнку порвали. Он сдёрнул прямо из госпиталя, сейчас с военной прокуратурой что-то решить пытается.

Рыжий Митя фыркнул от смеха.

— Пытается он! Уже успел Янке Скоковой ребёнка заделать, стрелок ворошиловский. Снайпер, блин!

— Да ладно? — поразился я, поскольку моя одноклассница была круглой отличницей, а этот самый Артём троечником и прогульщиком. Впрочем, характер у Янки всегда был бедовый, к тихоням её никак не отнести.

— Жениться, вроде, собрались, — подтвердил Макс. — Любовь-морковь у них, вроде.

Неожиданно разговоры стихли, остался один только перестук теннисного шарика, а все пацаны разом сделались очень-очень серьёзными. Оглянулся — через двор к нам топал худенький милиционер с погонами младшего лейтенанта.

— Молодые люди, эту девушку здесь видели? — продемонстрировал он цветную фотокарточку, приблизившись.

Вьющиеся тёмные волосы до плеч, слегка крупноватый нос, полные губы бантиком, огромные синие глазища с длиннющими ресницами, броский макияж. Если бы не знал, что Лидка Светлова одноклассница Зинки, по этому снимку дал бы ей лет двадцать, не меньше.

— А что такое? — спросил кто-то из пацанов.

— Ушла из дома и не вернулась, — пояснил младший лейтенант.

— Светлова это, — сказал я и сразу предупредил: — Два года её не видел, только на днях из армии вернулся.

Милиционер сразу потерял ко мне всякий интерес, и стал опрашивать остальных, а я поспешил на встречу с Андреем, но следом увязался один из парней.

— Енот, погодь! — окликнул меня худой будто щепка нескладный дылда. — Дело есть.

Я обернулся и спросил:

— Чего тебе, Карбид?

Прозвище возникло не на пустом месте: если для большинства моих знакомых потолком были ракеты из корпусов от дихлофоса, набитые селитрованной бумагой, то этот чудик фанател от подобных вещей всерьёз. Лицо его было рябым из-за крапинок глубоко въевшихся в кожу частиц пороха, а от левых мизинца и безымянного пальца осталось лишь по фаланге, остальное оторвало самодельным взрывпакетом, некстати рванувшим прямо в руке.

Карбид оглянулся на милиционера, нервно поскрёб расчёсанное предплечье и понизил голос чуть ли не до шёпота.

— Есть возможность динамит достать. Я с Герой тему обкашлял, он обещал покупателей подыскать.

— Я тут причём?

Карбид захлопал глазами.

— Но ты же с ним… Может, знаешь кого…

— Не, я не по этой части.

— Слушай, дёшево отдают, можно хорошо навариться. Только выход на покупателей нужен!

Я покачал головой. Всё это походило если не на подставу, то на разводку, поэтому не стал даже забивать себе голову.

— Ничем не могу помочь.

— Енот, хорош! Мне, капец, деньги нужны!

— Деньги всем нужны, с этим не ко мне.

Карбид поплёлся обратно к теннисному столику, а я вышел со двора и уже в проходе между домами чуть не выпрыгнул из штанов, когда за спиной требовательно бикнул автомобильный сигнал. Развернулся — картина маслом «Приплыли». Сзади подкатывала синяя «девятка» грузин. И, как назло, кругом никого.

Мать вашу, ну и где родная милиция, которая меня бережёт? Где она меня бережёт?! Почему не здесь и не сейчас? Хоть бы младший лейтенант следом увязался…

Миг я колебался, потом решил плюнуть на всё и делать ноги. И сделал бы, но невесть откуда взявшийся грузин — тот, который с усами, — подступил со спины и прихватил руку чуть повыше локтя. Хватка оказалась воистину железной, сразу видно — борец.