– Мне все приснилось, несомненно, все приснилось, – повторял он.

Но он хорошо знал, что говорил неправду, и был уверен, что отчетливо слышал этот странный мотив.

Жюв был по-прежнему очень взволнованным, когда состав прибыл на станцию.

– Жоффрэн! Конечная остановка! Все выходят! – объявил проводник.

Жюв вышел из вагона совершенно автоматически. Он быстро поднялся по ступенькам и только на улице вздохнул свободно.

– Только бы скорее на воздух! Я там внизу задыхаюсь, – шептал он.

И затем без колебаний сыщик стал подниматься в гору.

Когда он приблизился к совершенно пустынной в этот поздний час улице Жирардон, он принял кое-какие меры предосторожности, чтобы его не заметили те редкие прохожие, которые могли встретиться. Он одел на свои ботинки большие мягкие калоши, чтобы заглушить шаги по мостовой, поднял воротник куртки, чтобы скрыть белизну рубашки. Затем снял мягкую шляпу и спрятал в карман куртки, заменив ее каскеткой, чтобы походить на бродягу, который в этом районе выглядит менее подозрительно, чем хорошо одетый человек.

Вскоре темным силуэтом на звездном небе возник перед ним загадочный особняк на улице Жирардон.

Жюв долго и внимательно рассматривал его.

Особняк определенно выглядел совсем покинутым, пустынным, молчаливым. Ни одна полоска света не пробивалась сквозь окно, не было слышно ни малейшего шума. Этот дом не подавал признаков жизни, в нем не было и не могло быть ни одной живой души!

И к этому дому подошел Жюв. Он разглядел большую водосточную трубу вдоль фасада здания, идущую от карниза крыши до земли и упирающуюся в тротуар.

– Именно по ней я и заберусь, – решил он.

Он остановился на мгновение, затаив дыхание, услышав отдаленные шаги какого-то прохожего. Затем улица погрузилась в тишину, и Жюв, убежденный, что он здесь совершенно один и никто не сможет его увидеть, решил предпринять рискованный подъем.

Полицейский зацепился за трубу, плотно обхватив ее руками и коленями, затем с ловкостью и живостью умелого гимнаста он долез до конька кровли здания и почти у цели остановился на несколько секунд, прильнув к трубе.

Жюв огляделся вокруг себя, стараясь отыскать на этой узкой обветшалой кровле место, где бы он смог скрыться или удобно устроиться.

Он разглядел почти ровную площадку рядом со слуховым окном, через которое освещался чердак и в котором единственное стекло было разбито.

Инспектор расположился как раз напротив слухового окна и, застыв на некоторое время неподвижно, выжидал.

Прошел почти час, и Жюву уже надоело находиться в таком положении. Вполне вероятно, что баронесса де Леско солгала, рассказав Фандору о необычных приключениях, случившихся с ней в особняке на улице Жирардон.

Жюв уже уверовал в свое предположение, но внезапно вздрогнул, подавив проклятие. Он насторожился и почувствовал, как кровь отливает от его лица.

Казалось, что из глубины особняка доносились, плыли к нему звуки нежные и волнующие. Как будто кто-то сдержанно жаловался, рыдания смягчались скрипкой… Затем мелодия усиливалась, становилась более взволнованной, уверенной.

И инспектор полиции узнал раздававшуюся в вечерней тишине мелодию.

– Бог ты мой, – произнес удивленно Жюв. – Это та же мелодия, которую я только что слышал в метро при вынужденной остановке электрички. Они исполняют музыку под названием «Страстно».

Сделанное Жювом открытие было столь странным, что несколько секунд он оставался неподвижным, вслушиваясь, не смея довериться своим ощущениям, словно сомневаясь, не является ли он жертвой какой-либо ошибки.

Тем не менее, Жюв был очень активным человеком, он привык быстро принимать решения, причем, бесповоротно.

– Следует разобраться в двух вещах, – сказал он ворчливо. – Или я сошел с ума, или внутри дома находятся люди, играющие эту проклятую мелодию, о которой рассказывал Фандор и которая постоянно преследовала баронессу де Леско. По всей вероятности, это сигнал!

Сделав вывод, он решил попытаться выяснить, что же произошло в маленьком особняке совсем недавно.

– Тот, кто ничего не имеет, ничем не рискует! Я попытаюсь пролить свет на это дело, – заявил Жюв.

Поскольку, посетив ранее особняк, он ничего подозрительного не обнаружил, то решил использовать другие методы розыска.

– Если входишь через дверь, то обычно ничего не находишь… Но если нельзя проникнуть через окно, то остаются еще камины! – сказал он.

Жюв был хорошим акробатом. Он принадлежал к той школе полицейских агентов, у которых не только блестяще работала голова, но и тело было отлично натренировано. Они все занимались спортом, были сильными и выносливыми.

Жюв пополз вдоль водосточной трубы и, достигнув крыши здания, осмотрел камины. Наконец он нашел подходящий по размерам, куда мог бы опуститься человек.

– Как неблагоразумно я поступаю, – прошептал Жюв, увидев перед собой узкий проход камина. – Но не должны же люди, исполняющие музыку, быть столь опасными, черт подери!

Полицейский застегнулся на все пуговицы, поставил револьвер на предохранительный взвод, и, решив, что все меры предосторожности приняты, он перешагнул через выступающий край камина.

Спуск был трудный, и многие на этом пути ломали себе шею!

Что касается Жюва, то его мало волновали трудности. Он пытался только как можно меньше шуметь, время от времени останавливаясь и вслушиваясь, не прекратилась ли музыка. Мелодия «Страстно» продолжала звучать, и ее властные призывы доходили до неустрашимого инспектора.

Жюв неожиданно заметил, что по мере его продвижения, по мере приближения к месту нахождения музыкантов, громкость музыкального звучания не усиливается.

– В чем же дело? – спросил себя Жюв. – Я приближаюсь к ним, но лучше от этого не слышу. Может быть, они находятся на нижнем этаже здания?

Спуск Жюва не был долгим, так как камин, очевидно, находился в одной из комнат нижнего этажа. Однако Жюв почувствовал по глубине лифта, что он уже прошел высоту первого этажа.

И вдруг совершенно неожиданно, так как Жюв не мог судить с достаточной уверенностью, какое расстояние ему нужно было преодолеть, он почувствовал под ногами твердое основание камина. Рискованный спуск оказался удачным.

– Все идет хорошо, я прибыл, – решил Жюв.

Осталось всего-навсего узнать, куда он прибыл!

Что же произойдет, когда он приподнимет чугунную плиту, прикрывающую камин? Может быть, он лицом к лицу столкнется с бандой разбойников, превратившей особняк в свое убежище?

Или же, наоборот, он окажется в пустом помещении?

Жюв запомнил расположение комнат, когда они первый раз вместе с Фандором производили обыск.