Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что ничего "не наладится". Остынет. И я смогу вернуться и спокойно обустроиться где-нибудь не очень недалеко. Развестись.
Денег с машины мне хватит, чтобы забраться подальше и отсидеться. Потом устроюсь на работу. А сейчас главное — по-тихому смотаться. Чтобы он не узнал.
Иначе план мой, и меня саму — шлёпнет на месте, останется мелкая лужица.
— Юля, сядь и внятно мне все расскажи, — приказывает мама. — Живо. Артура дома нет? — она запоздало понижает голос и косится в коридор.
Качаю головой. С неохотой пью чай и сочиняю небылицу о несуществующем прекрасном принце. Не так уж и вру, мужчину я встретила, и не одного, а двух, только они не прекрасные, и не принцы, и быстро отбили у меня охоту верить в сказочки.
Реальность такова, Юля, что люди иногда совершают ошибки, но разреши мне все исправить, кафе-бар на углу возле твоего дома, в тринадцать ноль-ноль, каждый день, жду — пришло мне на телефон вчера утром.
Если не врет, то сегодня второй раз зря меня прождал.
— Извини, дорогая моя, — после паузы нарушает молчание мама. — Но твоя байка о художнике, на которого ты налетела на набережной и случайно проткнула рукой его картину, — пересказ моей романтичной истории в ее исполнении наполнен язвительностью, — Юля. Это не выдерживает никакой критики. Ты что несёшь? Какой к чертям художник?
— Мам…
— У тебя муж. Любит без ума. Вы же летом первую годовщину отмечали. Мы с тобой ещё обсуждали. Про бабушку. Ну, вспоминай. У нее были двойняшки, и ты тоже надеялась. Что сразу мальчик и девочка получатся. Королевская парочка, — помолчав, она отрезает. — Ни про каких художников и речи не было, — обеими руками отодвигает блюдце с угощением. — В себя приди. И выкинь дурь из головы.
Размешиваю чай. Пялюсь в кружку. Я плохо вру. Но слово не воробей, буду опираться на эту версию.
— Мам, ты просто… — конец моей фразы отрезает хлопнувшая в коридоре дверь.
Переглядываемся. Слушаем веселое насвистывание Артура. Смотрю на часы. Прикатил с работы чуть ли не в обед. Проверяет меня.
Ладно. Всего несколько дней. Нужно не подавать вида, и всё получится.
перечитываю сообщение от Марины и сверяюсь со временем.
Подскочу.
Есть соблазн написать, что нет, не получится, развлекайтесь без меня. Мне на их лживые рожи смотреть не хочется.
Но.
Прошлое надо оставлять в прошлом, скоро я исчезну и мы вряд ли когда-нибудь снова встретимся, и хорошо бы перед этим выяснить, почему они такие суки.
Поэтому в начале пятого выхожу из машины и открываю дверь нашей любимой кофейни. Здесь вкусный кофе, и всегда свежие круассаны, запахи зёрен и выпечки смешиваются, головокружительный аромат.
Иду в малый зал, к столику, который мы обычно занимаем, и уже на полпути замечаю, что на диванчиках расположилось девушек больше двух.
Четыре.
Настя, Марина, незнакомая брюнетка со стрижкой ёжиком. И Лера.
Она пьет апельсиновый сок через трубочку и чему-то смеётся, и я на ровном месте спотыкаюсь.
Она ведь в ту субботу, в ресторане, когда караулила моего босса, видела кота без маски. Нас втроём в коридоре, и как меня лапали.
Её дядюшки.
Машинально отшатываюсь назад, за кадку с пальмой. Слегка наклоняюсь и сквозь листья слежу за веселой компашкой.
Они что-то бурно обсуждают.
Как же я так про нее забыла. Один из них тогда остался с ней, второй увёл меня, и ведь уже больше месяца прошло, а она до сих пор никому не растрепала, что видела нас.
Они хорошо умеют убеждать. Точнее, принуждать. Как там в "Коньке-горбунке"? У старинушки три сына: старший умный был детина.
А у Вагиза Морозова и средний тоже умный, и младший, повезло так повезло, дураков нет.
Вижу, как Марина наклоняется над телефоном. Быстро печатает, и через секунду сотовый в моей руке откликается вибрацией. Читаю всплывшее сообщение:
Буквы на экране какие-то острые и колкие, и эта мысль, что у меня нет теперь подруг, и не с кем перебрасываться текстом от скуки и встречаться за кофе, чтобы почесать языком — как яд.
С завистью слушаю долетающий до меня смех.
— Вам чем-то помочь? — звучит над ухом вежливый вопрос.
Смотрю на официантку с подносом. Она подозрительно щурится.
Выпрямляюсь. Пусть не беспокоится за пальму, ничего я не сделаю их дереву.
— Нет, я пойду, извините.
Шагаю обратно к дверям. Рисковать мне нельзя. Ведь если Лера щас возьмёт и разболтает? Я обсуждать секс с мужьями экс-подруг не собиралась, хотела лишь спросить про враньё.
Наверное.
Одно дело поругаться между собой за то, что они лживые стервы, другое — устроить скандал и разборки, которые захватят всю семью, когда мой план свалить из страны и так под угрозой, каждый день висит на ниточке.
Толкаю дверь. На пороге колеблюсь, смотрю на светофор, мигающий на перекрестке.
Как же меня это заколебало. Зависеть от чьих-то интриг, чьих-то решений, подчиняться обстоятельствам.
Решительно разворачиваюсь.
Нет уж. Я им и возможности не оставлю управлять ситуацией, теперь мои правила.
— Все люди, как люди, а я суперзвезда! — напеваю попсовую песенку, равняясь с их столиком. Швыряю сумку на диванчик, плюхаюсь сама. — Приветики.
Они замолкают. Я улыбаюсь. Первой оживает Настя.
— Приветик. А мы Леру встретили. А это Карина, Лерина подруга, — кивает она на брюнетку с ёжиком. — Карина, это…
— Юля, — заканчиваю и утаскиваю из под-носа Марины меню. — Такая голодная. Слона бы съела.
— С чего вдруг? — Марина поднимает бровь. Поясняет Карине. — Она у нас вечно худеет.
— С диетами покончено, — поворачиваюсь к подоспевшей официантке. Перечисляю, блюда. У девушки растерянное лицо. Конечно, только что застукала, как гостья пряталась за пальмой и подглядывала. Меня это почему-то смешит, да так, что внутри растет некое бурное чувство, и на его волне меня несёт далеко отсюда, под солнце Кипра, куда я уже взяла билет. Хлопаю папкой меню и объявляю. — Никаких диет. Я беременна.
В театральной тишине Лера давится соком. И лишь когда я осмысливаю, что именно ляпнула, из мечты о теплом острове меня бросает на землю, в центр города, где люди уже кутаются к зиме.
Черт.
Что-то я перегнула. Я ведь просто планировала прикинуться счастливой.
Чтобы они локти себе сгрызли.
И, может, где-то на подсознательном уровне каждая женщина именно так представляет себе счастье — малыш?