— Как думаешь, шторм может повлиять на движение судна? — спросил я лейтенанта.

Рейс суборбитальника стартовал по графику через два часа после прибытия корабля в порт, но если время прибытия изменится, я имел все шансы опоздать на транспортник и добираться до Хорленда за свой счет.

— Точно не знаю, но теоретически может. Эти суда не строятся как полноценные океанские корабли, а их безопасность в большей мере гарантируется наличием антигравитационных компенсаторов и двигателей, в случае необходимости позволяющих кораблю взлететь и переждать шторм на суше, — ответил Ласк.

Тут и я вспомнил про эту особенность круизных судов, о которой прочитал мельком, когда просматривал информацию о круизе. Довольно остроумное решение проектировщика круизных лайнеров, за которое такие лайнеры можно смело было называть «земноводными». Вместо лишних затрат на улучшенную мореходность проектировщики дали судну возможность выползти на берег и переждать шторм на суше. При этом корабль все равно получался дешевле судна специальной океанской постройки. Единственное ограничение судов такого класса было в том, что для обеспечения безопасности маршруты должны были прокладываться обязательно в виду берега.

Ласк отвлекся от личных переживаний и тоже озаботился временем прибытия корабля в порт. Конечно, ситуация для него выглядела намного лучше, ведь увольнительная заканчивалась лишь завтра утром и запас по времени у него был. Для прояснения обстановки лейтенант с помощью нейросети последовательно связался сначала с дежурным, потом со старпомом и, наконец, с самим капитаном.

О результатах беседы он тут же сообщил мне:

— Видать шторм разыгрался не на шутку. Капитан сообщил, что если ветер усилится еще немного, корабль будет перемещаться на сушу.

— А что касательно времени прибытия? — поспешил я уточнить интересующий меня вопрос.

— Прибытие в порт задерживается на пять часов. В случае перемещения на сушу время задержки, как минимум, утроится, — нерадостно произнес лейтенант.

Я быстро прикинул, и получалось, что такая задержка грозила Ласку опозданием из увольнения, что было для флотского довольно серьезным дисциплинарным проступком. Поэтому мы начали совместно перебирать варианты альтернативных способов добраться до космодрома. Про себя я отметил, что Ена с Юной исключительно вовремя покинули судно, как будто заранее знали о надвигающемся шторме и его последствиях.

Первый вариант — покинуть судно на флаере, как это сделали девушки, отпадал. Ни одна служба такси не соглашалась забрать нас с судна при таком разгуле стихии. Отказывались лететь даже в том случае, если корабль переместится на сушу. Нам предлагали подождать до того момента, как погода хоть немного успокоится. Но прогнозировать время, которое придется подождать, никто не брался.

Вторым вариантом было найти частного перевозчика, имеющего флаер, способный доставить нас на другую сторону планеты в оговоренный срок. Поиск в сети выдал нам куцый перечень владельцев нескольких частных машин соответствующего класса, что наглядно демонстрировало, что в этом аспекте колония серьезно отстает от столичных планет. Увы, но разговор с перевозчиками, контакты которых нашлись в сети, ничего не дал — шторм уже захватил половину побережья, и все машины были зафрахтованы.

На этом наша фантазия исчерпалась. Мы, конечно, еще обсудили такой гипотетический вариант, как возможность вызова экстренной спасательной службы. Эта служба, без сомнения, имела в своем арсенале технику, способную игнорировать любые капризы погоды. Но вот беда, если выясняется, что поступивший вызов был ложным, то есть не был продиктован чрезвычайными обстоятельствами, все затраты на обеспечение вылета, понесенные спасательной службой, в том числе зарплата персоналу, амортизация техники и так далее, возлагались на того, кто этот самый ложный вызов сделал. Знаете, обратный билет на Хорленд, даже в каюте класса «люкс», будет стоить значительно дешевле.

Время уже подходило к обеду, а мы никак не могли найти выход из сложившейся ситуации. Недопитую бутылку давно уже унес стюард, поскольку настроение пить пропало. Мы с Ласком все так же сидели за столом, потихоньку потягивая коктейль из местных фруктов, обладающий протрезвляющим эффектом. Гул компенсаторов значительно усилился и был уже довольно заметен, даже несмотря на играющую в столовой музыку. Судя по всему, капитан таки принял решение не рисковать и переждать непогоду на суше. Невзирая на объявленную задержку, настроение у большинства присутствующих в столовой людей было приподнятое. Это было вполне объяснимо — их безопасности ничего не угрожало, а шторм на заключительной стадии путешествия воспринимался лишь как дополнительное развлечение.

Ласк внезапно отставил бокал в сторону и связался с кем-то с помощью нейросети. Поскольку включать голоэкран он не стал, я слышал лишь реплики самого лейтенанта.

— Хэй, привет доблестным абордажникам! — начал разговор лейтенант.

— Помнится, ты плакал, что у тебя наземные учения уже три года как не проводились? Предлагаю их провести сегодня, — предложил он.

Его собеседник на той стороне, похоже, не сильно обрадовался идее проведения каких-то учений, потому как Ласк сказал:

— А мне все равно, что там космический балласт делает! И ведь за тобой должок, не забыл? — Аргумент подействовал, и у Ласка, видимо, спросили о подробностях.

Как я узнал позже, «космическим балластом» в шутку называют представителей космических пехотинцев, подразделения которых иногда приписывают к линейным и тяжелым крейсерам. Учитывая, что пехотинцы редко используются для решения каких-либо задач, кроме наземных операций, шутка содержит значительную долю правды, обидной для пехоты, поэтому, пошутив так с незнакомым пехотинцем, вы рискуете остаться без зубов.

А тем временем Ласк доводил до собеседника свою мысль:

— Простые учения на тему: «Спасение ценного персонала в тяжелых погодных условиях». Прыжок на катере с места дислокации, эвакуация по маяку двух человек с помощью антиграв-ранцев и прыжок назад. Уверен, что ваш капитан согласует такие учения «только в путь», ведь все равно во время стоянки дежурные абордажники ничем полезным не заняты.

Выслушав ответ, Ласк сказал:

— Пока! Если получится, должок уже за мной будет, — и после этих слов отключился.

Повернувшись ко мне, лейтенант на мой вопросительный взгляд пояснил:

— Я разговаривал с замком (заместителем командира) наших абордажников. Мы с ним хорошо знакомы, и он на совместных посиделках несколько раз жаловался, что у него в планах боевой подготовки стоит проведение наземных учений. И это у абордажников, которые воюют исключительно в космосе! Но галочку поставить-то надо, поэтому я не сомневаюсь, что их капитан санкционирует проведение таких учений. Так что готовься, через пару-тройку часов за нами прилетят.

Ободренный такой информацией, я решил уточнить, что будет с вещами. Это в гостинице у меня не оставалось ничего ценного, но вот оставлять изготовленную своими руками тележку со встроенным ИскИном, мне не улыбалось. Лейтенант спросил, сколько свободного места есть в моей тележке и поместятся ли там и его вещи тоже? Услышав положительный ответ, лейтенант меня успокоил, сказав, что немного изменит план и включит в него кроме двух человек еще и «ценное научное оборудование», которое и будет изображать тележка. После этого Ласк пошел к капитану судна, для того чтобы проведение «учений» не стало для того неприятной неожиданностью.