– А что получу я, если нам дадут спокойно пообедать в «Уайтсе» и небо не упадет на землю?

– Я не собираюсь биться об заклад. Нет! Слишком много горя принесли мне эти глупости.

– Тогда поставь на кон что-нибудь, не связанное с деньгами. – Оливер немного подумал. – Если нам разрешат остаться на обед, в следующий вторник ты пойдешь со мной в театр Друри-Лейн.

– Ты ходишь в театр? – изумилась Диана.

– Отличное место – там всегда много юных леди, которые смертельно скучают и рады любому развлечению. – Оливеру нравился театр, но этому Диана ни за что бы не поверила. – Ну что, по рукам? Уговор: если попытаешься устроить скандал в «Уайтсе», я выиграл.

Диана поджала губы.

– Договорились. Надеюсь, мне не придется плевать на ладонь и пожимать тебе руку?

– Думаю, плевки мы можем пропустить. – Оливер перехватил вожжи в левую руку, повернулся и протянул ей правую.

Диана пожала ему руку и торопливо отдернула свою. Тут же совсем некстати она вспомнила, что сегодня ночью трогала его много раз по собственной воле и с большим удовольствием. И что еще хуже, наверняка об этом вспомнил и Оливер. Стараясь не хмуриться, Диана устремила взгляд вперед.

Они выехали на Сент-Джеймс-стрит – улицу, где располагались самые известные лондонские клубы для джентльменов. Бесстрашной Диана себя назвать не могла, однако после смерти Фредерика поклялась: никогда страх не остановит ее, если что-то необходимо ей для выживания. Правда, обед в «Уайтсе» для выживания не требовался. И все же очень полезно будет собственными глазами взглянуть на то, как там все устроено.

Рядом с Оливером Диана чувствовала себя неуверенно, но, учитывая, что часть из дополнительных пяти тысяч фунтов она уже потратила, а остальное собиралась потратить в ближайшее время, выбора у нее, пожалуй, действительно не было. И потом невозможно было отрицать: первые десять часов наедине с Оливером Уорреном ей очень, очень понравились.

– Что-то ты притихла, – улыбнулся он.

– Думаю, что буду делать без долгов и с дополнительными десятью тысячами, – торопливо ответила Диана, мысленно дав себе пинка. Видит Бог, когда Оливер рядом, забываться не стоит! – Может, поеду в путешествие? Я слышала, в Греции очень хорошо.

– Не спеши паковать чемоданы, дорогая.

Они остановились у клуба «Уайтс». Конюх подхватил под уздцы лошадей. Диана приняла протянутую руку Оливера, постаравшись сохранять бесстрастный и независимый вид. Не так-то просто ее испугать! И только за свое благосостояние и за благосостояние клуба она беспокоилась. Но все-таки чертовски интересно узнать, как выглядит и как устроен знаменитый мужской клуб. А еще показать Оливеру Уоррену, что…

Отворилась неприметная с виду дверь, лакей в черной ливрее окинул Диану беглым равнодушным взглядом и перевел взгляд на маркиза.

– Добро пожаловать, милорд!

– Здравствуйте, Уинстон. Много народа сегодня?

– Изрядно, милорд.

Оливер шагнул вперед. Лакей отступил на полшага, потом неуверенно преградил ему дорогу. По физиономии его было видно: бедняга не знает, как поступить.

– Мы всегда рады видеть вас, лорд Хейбери, – сообщил лакей слегка дрожащим голосом, – но, простите, вашей… спутнице в клуб нельзя…

– Впустите нас в холл и пригласите мистера Рэггета, – заявил Оливер все тем же непринужденным тоном.

– Я… Да, конечно. – Лакей в итоге отступил и позволил им войти. – Пожалуйста, не проходите дальше.

Уоррен поспешно удалился – Оливер с Дианой остались посреди маленького холла вдвоем. Диана повернулась к Оливеру.

– Дурацкая идея! – проговорила она вполголоса. – Меня ни за что не впустят, и ты из-за своего идиотского упрямства потеряешь двадцать тысяч фунтов!

– Мне показалось, ты хочешь, чтобы я проиграл, – возразил он.

– Ты уже проиграл. Просто можешь избавить себя от лишней неловкости – уйти сейчас и отвести меня пообедать в другое место.

– Кажется, кто-то из нас боится потерять свой заклад, дорогая.

Перед ними появился невысокий щуплый человечек с проседью в темных волосах.

– Милорд! Что такое? Вы же знаете…

– Знаю, – слегка нахмурившись, прервал его Оливер. – Это леди Камерон.

– А, клуб «Тантал»! Сегодня все только о нем и говорят. – Владелец «Уайтса» окинул Диану оценивающим взглядом. – Кажется, миледи, вы решили составить мне конкуренцию?

– Надеюсь, – улыбнулась Диана.

– Я пытаюсь убедить леди, что из ее безумной затеи ничего не выйдет, – качая головой, продолжил Оливер. – Вы – моя последняя надежда. Джордж, мне подумалось: если леди Камерон увидит «Уайтс» изнутри и попробует ваших знаменитых жареных цыплят, может, наконец поймет, что у мужского клуба, возглавляемого женщиной, нет никаких шансов?

Умно, нечего сказать. Очень умно! Сыграть на гордости и тщеславии владельца клуба, походя унизить ее – и получить то, что хотел… И возразить Диана не может – обещала не мешать. Впрочем, и помогать Оливеру она не собирается. Так что, смерив его убийственным взглядом, Диана молча ждала, что же будет дальше.

– Но, милорд, если в моем клубе отобедает дама, я потеряю половину своих клиентов…

Оливер поднял бровь.

– И?.. – протянул он тихо.

Хотела бы Диана обладать таким талантом: Оливер произнес только одно слово – да что там, всего один звук! – но в нем явно прозвучала угроза. Чтобы выразить те же чувства, ей потребовалось бы не меньше дюжины слов.

Рэггет прочистил горло.

– Хорошо, быть может… как жест любезности одного владельца клуба другому… могу провести вас по клубу, все показать. Но обедать не разрешу.

– Очень хорошо. Ведите нас, мистер Рэггет.

Взяв Диану под руку, Оливер последовал за владельцем клуба в обеденный зал. Слева, у знаменитого арочного окна, где когда-то сиживал Красавчик Браммель2 со своими приятелями, теперь сидела группа хорошо одетых джентльменов. Один из них при виде Дианы поперхнулся вином, другой встал, но тут же сел обратно, третий уронил на тарелку ножку знаменитого уайтовского цыпленка.

– Что это значит? – вскричал седовласый джентльмен с тростью в руках. – Мистер Рэггет, я требую объяснений!

Оливер сделал шаг в его сторону: странное движение, подумалось Диане, – словно защищать ее собрался.

– Лорд Фрист, – проговорил Хейбери с улыбкой, – это леди Камерон. Я настоял на том, чтобы провести ее по лучшим нашим клубам, в тщетной надежде, что она сможет почерпнуть что-то полезное для своего безумного предприятия.