Федра была прекрасным поваром, и в «Пиле» меня хорошо кормили, но для того, кто каждый день ест в кафе, домашняя еда – это то же, что для других ужин в ресторане.

– А ты умеешь готовить? – спросила Эбби, и ее серые глаза пронзили меня до насквозь.

Ей хотелось защитить семью от вторжения недостойных людей. Я отнеслась к этому с пониманием: Мэддоксы многое пережили, и женщины, которых они приводили в дом, должны были проходить тщательную проверку.

– Немного. Но то, что я готовлю, я готовлю хорошо.

– Например? – сладко улыбнулась она, не переставая жевать.

– В основном завтраки.

– Тэйлор встает так рано, что успевает позавтракать? – задиристо спросил Трэвис.

– Заткнись, паршивец, – проворчал его брат.

– Не знаю, – ответила я, и все взгляды тут же устремились на меня. – Мы просто друзья.

У Эбби глаза полезли на лоб.

– Ой, – произнесла она, поглядев на Трэвиса.

– Детка, – попросил он, – передай, пожалуйста, соль с перцем.

Эбби взяла со стола две скляночки и протянула мужу. И он, и она казались слишком молодыми, чтобы носить обручальные кольца. И все-таки то, что они вместе, было для них совершенно естественно. Всю жизнь любить друг друга и строить общее счастье, – видимо, для этого они и родились.

– Мы тоже когда-то были друзьями, – невозмутимо заметил Трэвис.

Эбби сжала губы, чтобы не рассмеяться:

– Но я над этим работала.

Жуя, Трэвис покачал головой:

– Это еще кто из нас двоих работал!

– Рискну предположить, – сказала я, – что погоня была приятной.

Комнату заполнил басовитый хохот братьев Мэддокс, оттеняемый звонкими смешками Эбби. Я расслабилась: шутливые перепалки, смех, волнообразная мелодия разговора – все это напомнило мне обеденный зал «Пилы».

– Видимо, у вас аналогичная ситуация? – спросила Эбби.

Я перестала жевать. Тэйлор с надеждой посмотрел на меня и, не дождавшись ответа, перевел взгляд на брата:

– Лучше вы, ребята, расскажите, как дошли до такой жизни. Нам просто любопытно.

Трэвис и Эбби переглянулись. Он отправил в рот кусок мяса, а она подперла щеку рукой и влюбленно ему улыбнулась.

– Мы не ждали, пока нам все станет понятно, – сказал Трэвис, сглотнув. – Иначе я бы до сих пор за ней бегал. – Он наклонился и чмокнул Эбби. – А так, слава богу, беготня закончилась. Когда она была то со мной, то не со мной, у меня такое чувство возникало, будто я медленно умираю. И заодно схожу с ума. Скоро сам узнаешь.

Тэйлор искоса глянул на меня, распиливая свою отбивную. Эбби закатила глаза:

– Все было не так страшно!

Трэвис перестал жевать и посмотрел на нее:

– Именно так.

Эбби протянула руку, чтобы дотронуться до его лица, но в этот момент открылась входная дверь. Мы все стали с любопытством прислушиваться к звукам шагов и шороху чего-то, сделанного из бумаги и пластика. В кухню вошел еще один Мэддокс в сопровождении маленькой девочки. Он держал в руках коричневый мешок, она – два полиэтиленовых пакетика. Ее платиновые волосы мягким каскадом падали на пальтишко. Огромные зеленые глаза поочередно изучили всех присутствующих.

– Олив! – воскликнул Джим. – Как «Чикен джоуз»?

У меня по горлу поднялась желчь. Руки задрожали. Кожа мгновенно покрылась пленкой пота. Захотелось рассмеяться и расплакаться, подпрыгнуть от радости и упасть без сил – все сразу.

– Холошо, – ответила девочка хрупким голоском. – Кэми не смогла плийти. Туэнт должен был помыть посуду пелед тем, как мы уфли, но забыл. Кэми так ласселдится!

Я беззвучно рассмеялась. Девочка показалась мне такой разумной, а ее голос таким милым, что слезы обожгли мне глаза. Тэйлор заметил это и, взяв меня за руку, прошептал:

– Эй! Ты в порядке?

– Наверное, ей нужно было работать? – спросил Трэвис, поглядев на Трентона.

– Как всегда, – ответил тот, хрустнув бумажным мешком.

Я не могла вдохнуть. По щекам побежали соленые струйки. Несколько лет я сдерживала свои эмоции, но внезапное появление девочки застало меня врасплох. В ушах звенел ее чистый голосок. Мечтая о поездке в Эйкинс, я прокручивала в голове сотни сценариев, но никак не предполагала, что один из Мэддоксов просто приведет ее ко мне.

Не знаю, как Тэйлор истолковал мою реакцию, но на его лице отразилась тревога. Он стиснул мою руку. Джим тоже заметил, что со мной творится неладное, и попытался продолжить непринужденный застольный разговор:

– Надо полагать, вы не голодные.

– Привет, Олив! – сказала Эбби. – Что в мешочках?

Девочка подбежала к ней и раскрыла пакет.

– Ого! – Эбби весело посмотрела на Олив. – Какая вкуснятина! Но твоя мама Трента убьет.

Трэвис тоже заглянул в мешочек и усмехнулся:

– Да тут целый конфетный клад!

– Это не только мне, – просто ответила Олив.

Трентон вытянул руку, и девочка снова встала возле него.

– Мы только заскочили в магазин, папа, чтобы кое-чего для тебя подкупить. Лайза дома. Я отведу Олив, а потом поеду к Кэми в «Ред».

– План неплохой, – сказал Джим, тыча вилкой в тарелку. – От квартиры вы по-прежнему в восторге?

Трентон широко улыбнулся:

– Свой очаг!

Он отнес мешок на кухню и выгрузил из него продукты. Потом взял Олив за руку и повел по коридору. Они что-то обсуждали на ходу. Он смотрел на нее сверху вниз, она на него – снизу вверх. Тут я поняла, что неподвижно сижу, развернувшись на стуле и вцепившись в спинку. Олив уходила. Мне стало нехорошо.

– Фэйлин, ты как себя чувствуешь? – спросил Тэйлор с неподдельной тревогой в голосе.

Я дотянулась до стакана с водой и сделала большой глоток:

– Наверное, я просто не выспалась и устала с дороги.

– Возьмите воду к себе, – сказал Джим. – От перелетов организм обезвоживается. И бессонница на меня тоже всегда нападает, если наутро мне куда-нибудь ехать.

Я поблагодарила Трэвиса и Эбби за обед и, извинившись, вышла из-за стола со стаканом в руке. Перескакивая через ступеньку, я поднялась по лестнице, пробежала по коридору и толкнула дверь спальни. Там я поставила стакан на комод и сжалась в клубок на кровати.

Сколько бы воздуха я ни набирала в легкие, мне все казалось мало. Сердце билось в груди, как колибри, голова шла кругом. Я умоляла себя собраться, но от моих стараний паника только росла.

– Фэйлин? – Тэйлор осторожно открыл дверь. Мой вид его напугал. – Господи, да ты же белая как полотно! – Поставив на столик тарелку с остатками еды, он взял стакан и убрал волосы с моего лица. – Понимаю, почему твои родители не хотели пускать тебя сюда. Не знаю, что ты хочешь сделать, но ты к этому явно не готова.