– Гм. – Рыцарь усмехнулся. – Вижу, я долго не был в Лагоре.

– Возможно, сударь. Но теперь вы пройдете с нами.

– Господа, – заговорил вдруг Андрей, сам удивляясь своей наглости. – Простите, что вмешиваюсь, но мне кажется, произошло недоразумение.

Маг Поручитель удивленно и неприязненно уставился на Вершинина. Его глубоко посаженные глаза сверкнули мертвенным блеском.

– С кем я говорю? – надменно осведомился он.

– Меня зовут Андрей Вершинин. Я сегодня прибыл в Лагор.

Маг Поручитель прищурил тяжелые веки:

– Беря в расчет вашу неопытность, я пропущу ваши слова мимо ушей. Но при условии, что вы больше не будете лезть в разговор и отойдете в сторону. Иначе.

– Иначе что? – дерзко спросил Андрей, чувствуя не столько страх, сколько раздражение. – Вы всего лишь порождение моего спящего сознания. Я сплю, а вы – мой сон.

Андрей и сам не знал, зачем сказал это. Видимо, напряжение последнего часа дало о себе знать. Ответом ему была немая сцена, и все присутствовавшие с изумление уставились на него.

По тонким губам Мага Поручителя пробежала усмешка, и он слегка приподнял свой жезл. В глазах у Андрея ярко вспыхнуло, и что-то тяжелое и горячее с силой ударило его в грудь. Вершинин упал на пол, но снова поднялся на ноги и обалдело затряс головой.

Рыцарь наклонил голову и, угрюмо глядя на Мага Поручителя, процедил сквозь зубы:

– Вы применили магию против гостя, хотя он не сделал вам ничего плохого.

– Я не намерен обсуждать с вами свои действия, – отчеканил маг.

– Вот как?

Лицо рыцаря слегка побелело, символы, испещрявшие его, ожили и задвигались, складываясь в самые замысловатые сочетания.

Маг понял, что оплошал, и на мгновение смутился, но тут же взял себя в руки и холодно проговорил:

– Я поступил так, как велит закон. И закончим этот спор. Одевайтесь, господин рыцарь. Вы пойдете с нами.

Андрей наконец пришел в себя. Он выхватил из спортивной сумки меч-синай и, кипя от обиды и ярости, шагнул к Поручителю. Тот снова вскинул свой жезл, но рыцарь поднял левую руку, и вдруг жезл вырвался из пальцев мага и отлетел в сторону. Маг вскрикнул и затряс рукой.

– Вы за это поплатитесь! – рявкнул он.

– За что именно? – сухо уточнил рыцарь.

– Рыцарям запрещено применять силу против представителей власти!

– Рыцари-лагорийцы и сами – представители власти, – парировал Бройль.

Тут коротышка с золотым поясом, до сих пор стоявший молча, оттолкнул стражника в сторону, шагнул вперед и, сбросив с лица капюшон, завопил:

– Как смеешь ты указывать Магу Поручителю, Бройль?!

Лицо у него было злобное, морщинистое, хотя и молодое, а узоры на щеках и скулах имели красноватый оттенок и извивались, как тонкие черви.

Андрей решил, что тоже имеет право голоса. В конце концов, это его сон, каким бы жутким и нелепым он ни был. Вершинин выставил перед собой бамбуковый меч и проговорил дрогнувшим от волнения голосом:

– Кажется, вам ясно сказали.

– Прочь с дороги, мерзкий сарг! – завизжал коротышка и выхватил из кармана балахона золотой жезл.

Андрей, помятуя, какую страшную силу имеют здесь жезлы, резко ринулся вперед и молниеносным ударом выбил его у коротышки из рук.

– Сударь, нет! – крикнул мальчик, бросился к Андрею и повис у него на руке.

Бройль заслонил собой Андрея и сухо сказал:

– Вам придется уйти, маги!

Коротышка зарычал, но Маг Поручитель положил руку ему на плечо и резко проговорил:

– Мы подадим жалобу в магистрат!

– Делайте, что должны. Но сейчас – вон отсюда! Несколько секунд все стояли неподвижно и молчали.

Но взгляд Бройля был холоден и тверд. И было ясно, что у Мага Поручителя нет никакого желания проверять, насколько далеко готов зайти рыцарь.

Маг Поручитель перевел взгляд на Вершинина и процедил сквозь зубы:

– Не думай, что тебе удастся так просто уйти, сарг. – Затем развернулся и сказал своим спутникам: – Идемте.

Коротышка поднял с пола свой золотой жезл и посмотрел на Андрея сверкающими глазами. Губы его тряслись, а узоры на щеках стали багровыми и яростно извивались. Однако он ничего не сказал, а лишь накинул на голову капюшон и вышел вслед за Магом Поручителем и двумя притихшими стражниками.

Когда дверь за ними закрылась, Бройль медленно выдохнул и посмотрел на Вершинина:

– Вы подняли меч на племянника Главного Советника – Климорда, – сказал он.

– То есть этот лилипут – сын важного чиновника? – уточнил Андрей.

Бройль кивнул:

– Да. Главный Советник – очень влиятельное лицо в Лагоре.

Вершинин нахмурился. Пусть это сон, но даже во сне не стоит подставлять хороших людей.

– Мне пора, – сказал он и сунул бамбуковый меч в сумку.

– Ты не должен уходить, – сказал рыцарь. – Только твоя воля может противостоять им.

Андрей улыбнулся и покачал головой:

– Я сам ввязался в это и сам за все отвечу. Прощай, Бройль! Прощай и ты, Данко!

Вершинин забросил спортивную сумку на плечо и повернулся к двери. В тот же миг словно тысячи ледяных игл пронзили его тело, а душу обуял ужас. Крик застрял у Вершинина в горле, ноги его подкосились. Он хотел обернуться к Бройлю, но было уже поздно.

Невидимая ледяная сеть опутала его и подняла в воздух. А затем одним рывком выдернула из комнаты, протащила сквозь закрытое окно и швырнула в проезжающую мимо громоздкую, исходящую паром, тарахтящую по выбоинам дороги самоходную коляску.

– Сам пришел! – услышал Андрей зловещий голос Мага Поручителя.

– Вывалился из окна прямо к нам в лапы! – хихикнул коротышка Климорд.

Андрей несколько раз моргнул, фокусируя зрение, увидел склонившиеся над собой лица магов и пробормотал:

– Как я здесь оказался?

Коротышка прищурил злобные глаза и с ненавистью проговорил:

– Похоже, этот сарг никакой не храбрец, а обыкновенный идиот. Надеть на него хомуты!

Монстры-стражники навалились на Андрея и в мгновение ока защелкнули на его руках и ногах хомуты.

Андрей лежал в углу мрачной просторной комнаты, прямо на полу. Рот его был заткнул кляпом, руки – стянуты за спиной хомутами.

Тоска саднила в душе стальной иглой. То, что с ним происходило, Андрей не считал сумасшествием. Нет, нет, он не сошел с ума. Это точно. Привычная логика не срабатывала в отношении окружающего мира, и он, Андрей, это видел – значит, с его рассудком все в порядке. Умалишенные не ведают о том, что они умалишенные.