– Я должен остаться, – Крони висел под потолком машинного зала теплостанции и вместе с двумя рабочими задраивал вентиляционные люки. Вообще-то рабочие могли справиться и без него, но лишняя пара умелых рук пригодилась.

– Ты очень нужен наверху, – сказал Круминьш.

– Рази должен был послать людей, чтобы они обеспечили работу лифтов.

– К нему спускается Станчо. Он подсоединит к подъемникам автономное питание от нашей станции. Воды там нет?

– Пока все сухо, – сказал Крони. – О Мокрице не слышали?

– Нет.

– Надеюсь, он сгинул, – сказал Крони, спускаясь по веревочной лестнице вслед за рабочим. Последние люки были задраены, и если вода придет сюда, потребуется немало времени, прежде чем она проникнет в машинный зал.

– Выключаем свет на жилых уровнях, – сказал дежурный инженер. Он говорил утвердительно, но в любом случае это был вопрос, и решить его следовало Крони. Его решения ждали десятки людей, мечтавших о том, чтобы поспешить к лифтам, чтобы вырваться из этой ловушки – машинного отделения тонущего корабля. Но пока Крони не скажет, что так сделать можно, они останутся на своих местах. Работники теплостанции, более чем другие в городе, привыкли к постоянной опасности – они жили на вулкане, и их объединяло чувство товарищества, редкое в других местах разобщенного подземного мира.

– Попроси его подождать, – понял, о чем идет речь, Круминьш. – Если люди начнут уходить из кварталов в темноте, страшно подумать, что случится.

– Сейчас, – сказал Крони инженеру, – наши люди переносят к лифтам прожектора. Их установят минут через пятнадцать. Вы сможете продержаться?

В этот момент зашуршал репродуктор над их головами – репродуктор общего оповещения.

– Это Спел, – сказал Крони с облегчением. – Директора все-таки решились обратиться к людям. Я боялся, что они предпочтут погубить город.

Крони ощущал, как текут секунды, и представил себе, как в городе, не ведающем о событиях последних часов, люди бросают дела и оборачиваются к репродукторам.

И тут шуршание было прервано выстрелами… Крики, стоны, хрипы умирающих и снова выстрелы, как бы ставящие серию точек над страшной и непонятной сценой наверху.

Несколько секунд все стояли неподвижно. Замер весь город, и даже самые неосведомленные связывали выстрелы с далеким гулом взрыва, который услышали только что. Память о землетрясении, погубившем несколько лет назад часть города, просыпалась в подсознании первобытным страхом, стремлением вырваться наружу, но слово «наружу» означало лишь другой уровень.

– Что там произошло? – спросил Крони у Круминьша, но и Круминьш ничего не знал.

И тут шуршание в репродукторах было прервано тихим, срывающимся голосом инженера Рази.

– Сограждане, – сказал он.

Не было времени объяснять, что произошло. Как стражники продолжали исполнять приказы исчезнувшего Мокрицы, так и Рази именем мертвых директоров обращался к людям.

– Совет директоров приказывает: всем без вещей выходить из кварталов…

Рази вспоминал расположение лифтов и лестниц и старался представить самые короткие пути к спасению.

– Кварталы 1, 2, 3, 4 каждого жилого уровня поднимаются вверх по лестницам и служебным лифтам левой стороны. Остальные сектора подходят к главным лифтам. В первую очередь садятся в лифты те, кто живет на самых нижних уровнях. Наблюдение за порядком поручается квартальным. Вещи брать с собой запрещено. Каждый, кто попытается бежать, отталкивать других, будет наказан. Квартальные уходят последними, когда уровень освобожден от людей. Каждый берет с собой зажженный светильник и ставит на улице у своего дома. Сообщение будет повторено.

Рази бросил микрофон. В дверях переговорной стоял пожилой инженер со свитком в руке.

– Кладите планы на стол.

Инженер начал раскладывать листы на столе директоров, где лежали колокольчики и карандаши членов Совета.

– Мне некогда повторять оповещение, – растерянно сказал Рази. – И как назло, никого нет.

– Я буду говорить, – сказала бледная девушка.

Рази не видел, как она вошла в переговорную. Девушка смотрела на труп Спела.

Рази с облегчением протянул ей микрофон. Он не знал, кто она, а потому при первых словах ее вздрогнул.

– Говорит Гера Спел. Я говорю по поручению моего отца. Совет директоров приказывает…

Рази несколько секунд стоял рядом, потом вышел к инженеру.

Мокрица хотел жить. Он метнулся к стене. Стена была сложена из неровных каменных глыб. Ее, видно, соорудил сам Лемень. Мокрица бился о ту же стену, о которую, но с другой стороны, бился недавно трубарь Крони.

Он вытащил глыбу. Для этого пришлось подняться на цыпочки. Глыба была тяжелой, и, толкнув ее, Мокрица покатил ее в сторону придвигавшихся привидений. Они расступились и снова замерли.

Вода может заполнять бесконечные коридоры долго, день, второй, и он успеет наверх и снова обманет всех, он будет жить, потому что он не может умереть. Умирают слабые – умирают лемени и спелы.

Он прополз на животе сквозь дыру в камнях и вывалился на пол следующего помещения, ушиб локти, но фонарь сохранил. И с облегчением поднял голову, потому что ощутил движение воздуха, и это значило, что он уже в городе Предков.

И в луче фонаря он увидел крысиные морды. Десятки крысиных морд располагались полукругом, как будто крысы собрались со всех концов подземелья, чтобы приветствовать его выход из-за кулис. И если бы Крони мог видеть эту сцену, последнюю в жизни Мокрицы, он подумал бы, что за неделю крысы, проводившие его до той стены, так и не сдвинулись с места. Но крысы пришли сюда недавно, потому что знали: человек закончит свой бег по туннелям именно здесь…

Такаси искал Мокрицу, чтобы остановить его.

Он пришел в опустевший дом стражи, заглянул в кабинет Мокрицы, увидел камеры пыток, зашел в архив, где хранились карточки на каждого жителя города, и даже в спальню директора, где тот обычно ночевал, потому что не любил спать дома. Мокрицы нигде не было. Неизвестно было, что он еще задумал. Об этом Такаси сообщил Круминьшу.

– А мы расширили выход из подземелья, – сказал Круминьш. – Теперь здесь дыра метров в десять. Скоро будем готовы.

– А что еще происходит? – спросил Такаси, направляясь к выходу из логова Мокрицы.

– Что происходит? – Такаси узнал голос Наташи. Наташа старалась говорить весело и беззаботно, чтобы скрыть страх за Такаси, который там, внизу, где с ним может произойти что-то ужасное. – Анита разбивает лазарет.

– А почему ты не там?

– Мы с Кирочкой остались здесь, – сказала Наташа. – Мы должны принимать беженцев и отводить их в безопасное место.

– Понимаю, – сказал Такаси. И он не смел сказать ей, что хочет, чтобы она была подальше от подземелья.