После чего быстро подлетел, крепко меня обнял, не позволив запустить в наглого демона табуреткой, спеленал, как младенца, и чуть не заморозил. Но при этом снова, как и днем, сумел каким-то чудом забрать мою злость и покрыл меня с ног до головы тонкой ледяной корочкой.

От неожиданности я даже не дернулась. А потом стало поздно – всю ярость из меня словно выдуло холодным ветром. Вместо бешенства осталась только оглушительная пустота. Недавно горевший пожар оказался мгновенно потушен, занесен снежным бураном, засыпан сугробами и надежно похоронен под толщей столетнего льда. Потом стало зябко и как-то промозгло. Затем по одежде поползли целые ледяные озера, расплывающиеся по ней, словно от прикосновения снежной королевы. А когда холод пробрался уже под кожу, грозя выморозить нутро до последней косточки, я вздрогнула, растерянно опустила руки и застыла, почти целиком погрузившись в окутавшую меня Тень и едва не оставшись там навсегда.

– Брат? – неуверенно позвала я, разом ощутив себя в прочной ледяной темнице. – Опять ты?

– Ну? Успокоилась? – тихо дохнул призрак, слегка отстраняясь и осторожно разглядывая мое заиндевевшее лицо с замерзшими ресницами.

Я так же растерянно кивнула, чуть не обломив заледеневший воротник.

– Д-да. Кажется.

– Вот и хорошо. Тебе вредно сердиться.

– Это не мне вредно. Это всем остальным вредно меня сердить.

– Тс-с. Довольно. Угомонись, – требовательно посмотрела Тень, и я поразительно послушно успокоилась. Так, наверное, непоседливые дети разом прекращают капризничать, едва встретив строгий взгляд отца или услышав укоризненный, но вместе с тем и твердый голос матери. Или рассвирепевшие звери останавливаются, слыша жесткий приказ дрессировщика. Главное, что от пристального взгляда Тени мой гнев куда-то просто испарился. Испуганно исчез, жалобно попискивая и клятвенно обещая никогда больше не попадаться на разбое.

Как странно, да?

Самое удивительное, что страшно мне не было. Даже тогда, когда я поняла, что еще немного и действительно могу замерзнуть. Была бы человеком, точно бы превратилась в ледышку, но кровь эара как-то спасала от ледяных объятий брата. Защищала, оберегала, незримо хранила, не позволяя ему забрать мою жизнь, но при этом совсем не мешая забирать ярость и боль.

– Подыши, – строго велел брат, заметив, что я смотрю на него, не мигая.

Я опомнилась и послушно вдохнула, но тут же закашлялась и, наконец, вывалилась из его тесных объятий. После чего с трудом шагнула до переворошенной до белья постели, измученно рухнула на мягкую перину и обессиленно провалилась туда, как в невесомое облако.

– Гайдэ?

– М-м-м? – невнятно отозвалась я, постепенно начиная подрагивать от ставшего ощутимым холода, который сидел у меня уже в костях. Черт. Кажется, на этот раз он действительно меня заморозил. Причем очень качественно. До самых поджилок. Да так, что меня уже всерьез потряхивало в попытке хоть как-нибудь согреться.

– Лин, быстро сюда! – скомандовал призрак, видя, что слегка перестарался. – Согрей ее! Живо!

Я чуть не охнула, когда на постель с урчанием вспрыгнул крупный мохнатый зверь, попыталась отпихнуться, потому что еще не остыла (в буквальном смысле слова!) до конца, но почти сразу ощутила идущее от него тепло и безнадежно опустила руки. Нет. Он слишком теплый. А я слишком замерзла, чтобы отказываться от такого подарка. Даже после всего, что он натворил.

«Гайдэ? Гайдэ, ты как?»

– Лежи! – приказал демону «Гор», на всякий случай отлетая подальше. – И грей лучше! Грей, иначе будет плохо! Ну же!

– Я грею! – неожиданно огрызнулся Лин, прижимаясь ко мне всем телом. – Ты что сделал, дурак?! Она же стала как ледышка! Убить ее хочешь?!

– Что надо, то и сделал! Грей!

– Р-р!

– Грей, я сказал!

– Да пошел ты!

– Цыц! – слабо рыкнула я и снова уткнула нос в густой белый мех. – Все, хватит. Вы уже оба натворили все, что могли. А теперь заткнитесь… пожалуйста… и дайте мне время прийти в себя.

Они послушно замолчали, а я благодарно закрыла глаза и, обхватив горячего, как печка, демона, прижала его к себе, словно огромную грелку, накинула сверху одеяло, свернулась калачиком и так замерла. Дрожащая, жалкая, слабая и какая-то измученная, словно вместе с неистовой яростью призрачный братик вытянул из меня все соки.

– Ды-ды-ды-ды, – сами собой застучали зубы, отбивая барабанную дробь. – Х-холодно. Оч-чень. Бр-рат, что ты сделал? И, г-главное, к-как ты это сд-делал? Меня аж т-трясет. Поделись с-секретом, а?

– Да нет никакого секрета, – виновато отозвался призрак откуда-то издалека.

– Он вытянул твои силы! Вот и все! – рыкнул Лин, укутывая меня плотнее и обвивая сверху пушистым хвостом, как меховой муфтой. – Что еще он мог сделать?

– В-вытянул? И мне поэтому так х-хреново?

– Да! Этому упырю сколько ни возьми, все мало будет!

– Ах ты, валенок с зубами! – возмутился «Гор», зарычав чуть ли не громче, чем демон. – На себя бы посмотрел! А кто ее жрет, как нежить, каждый день?! Кто дейри ворует каждую ночь и через каждое прикосновение?!

– Я не беру много!

– Зато берешь постоянно!

– Она этого не чувствует! Ей из-за меня не бывает плохо!

– Да?! А сейчас, по-твоему, ей замечательно?!

– Это все из-за тебя, болван!

– Сам придурок шерстяной! Хоть бы постыдился врать!

Я тихо застонала.

– Хватит! Довольно орать у меня над ухом! Лин, слезь с меня – я сейчас задохнусь! Брат, умолкни, пока я добрая, не то выгоню к демонам! Все! Еще одно слово в таком тоне, и оба у меня получите! Все хороши! Все отличились… особенно я, – я громко шмыгнула носом и виновато высунула его из-под одеяла, просительно посмотрев на сконфуженных соседей. – Довольно, ладно? На самом деле это я во всем виновата, а вы просто под руку попались. Но говорить об этом мне совсем не хочется. Поэтому пощадите мои нервы и дайте отдохнуть.

Я шмыгнула носом снова.

– Извини, Лин, но ты вывел меня из себя.

– Ты же сама искала способ подчинить скаронов, – обиженно буркнул шейри.

– Да. Но это не значит, что я собиралась так прославиться!

– А почему нет? Скароны уважают только силу. А Ишты в их понимании – это высшая сила. Что тебе не нравится?

– Все, – вздохнула я. – Особенно то, что ты меня обманул.

– Я не обманывал, – проворчал демон. – Я просто не все знал.

– Но про девочек ведь знал?

– Да, – неохотно признался он.

– И про то, что их папочки могут слышать каждое мое слово?

– Да. Но я думал, что почувствую, когда это случится. Думал, что для начала ты примешь только их, а потом и все остальные присоединятся. Твой статус все равно бы не удалось сохранить в тайне. А скароны – это такой народ, что для них огромная радость и немыслимая честь служить настоящей Иште. Тем более Иште, которая уже доказала свою силу.