Я не смогу его убить. Победить – да, убить – нет. Знаю, что он вернется, но убить не смогу. Ведь он мне родной.

***

Он побежал на меня, а я, не оборачиваясь, рванул в сторону, в небольшую комнатушку. Он пролетел мимо, но вовремя остановился, развернулся, пробуравил меня холодным взглядом.

За мной было окно. Я забрался на подоконник, подпрыгнул, схватился за подоконник выше, подтянулся, забрался внутрь.

- Я не хочу с тобой драться!

В ответ лишь громкое рычание, топот ног. Он мчался ко мне по лестнице.

- Давай поговорим!

Слушать он не желал. Появился в коридоре, оскалил зубы.

- Это Вольский? Он с тобой что-то сделал?

Противник не слушал, широко раскрыв пасть, снова побежал на меня. Под руку попался металлический прут. Я схватил его, выставил вперед. Он закусил метал зубами, тот треснул, изогнулся.

- Хватит! – отступая, крикнул я, смотря в его разъяренные глаза. – Почему ты хочешь меня убить?

Рыча, он перекусил прут, толкнул меня лапами, я отлетел к стене, на голову посыпалась штукатурка. Тут же поднялся, встал, поняв, что единственный способ не убивать его и остаться в живых – не обращаться и не сражаться.

- Чего ты хочешь? – спросил я.

Он медленно шагнул ко мне, сел напротив и неподвижно стоял, будто раздумывая, что делать дальше. Он мог рвануть на меня, скорее всего, я не успел бы среагировать раньше, чем его зубы сомкнуться на моей шее. Но он сидел и смотрел, будто гипнотизировал.

Что с ним сделали? Почему у него такой странный запах? Где он был все это время? Впрочем, сейчас было не до этого.

- Я должен извиниться перед тобой. Прости.

Не знаю, слышал ли он, понимал ли, хотел ли слышать и понимать. Но если он не нападал, что-то в нем изменилось. С абсолютно спокойным видом он сидел напротив и смотрел в меня мертвым взглядом. Уж не знаю, что в этот момент происходило в его башке, но явно ничего хорошего.

- Я могу тебе помочь. Что бы с тобой не сделали, что бы ты не сделал, мы это исправим!

Он оскалился, будто насмехался над моими словами.

- Почему ты не хочешь говорить со мной?

В ответ все тот же оскал. Он будто хотел поиздеваться надо мной, поглазеть на мои попытки примирения.

Я вглядывался в его шерсть – та немного посветлела за эти годы. Даже сейчас, смотря на него при проникающем через окна солнечном свете, я бы не узнал его. Может, ошибка? Передо мной кто-то другой? Но блин, почему он тогда еще не набросился на меня?

- Так не пойдет, - я шагнул к нему, но он зарычал, давая понять, что еще шаг, и он нападет. – Если не хочешь говорить – не надо. Просто не трогай больше ни меня, ни мою жену.

Он повернул голову, словно оглянулся в поисках кого-то.

- Ты не при чем. Мне нужна только она, - прорычал он и рванул прочь.

- Постой! Зачем она тебе? Что она тебе сделала? – воскликнул я, слыша, как где-то бьется стекло. Побежал следом, выглянул в разбитое окно, но его не было.

Черт!

Достал из кармана телефон, набрал штаб.

- Да, - ответил мне кто-то на том конце.

- Не выпускайте Вику из здания. Её хотят убить.

- Где вы? Отменить выступление?

- Нет. Я буду через пятнадцать минут.

Я вышел на улицу, поймал такси, плюхнулся на заднее сидение, назвал адрес штаба.

- Деньги-то вперед заплатите, - сказал таксист.

Я и правда выглядел так, будто вылезший из помойки бомж. Грязная порванная одежда, заросшее щетиной лицо. Зато хоть не узнают все подряд.

Расплатился с таксистом.

- Только побыстрее, пожалуйста.

- Хорошо. Как скажете.

Черт, чего же он от неё хочет? Зачем, черт возьми, это ему? И где он был все это время? Почему так изменился? Зараза. Миллион вопросов и ни одного ответа.

- Вам никто не говорил, что вы похожи на этого, оборотня, что в президенты собрался? – спросил таксист, пялясь в меня через зеркало заднего вида.

- Ежедневно говорят, - фыркнул я, отворачиваясь в сторону. – Смотрите за дорогой.

Увидит, куда меня везет, будет всем знакомым рассказывать, что ехал с одетым в обноски Голубоглазовым, а те ему не поверят.

- А кого поддерживаете? Оборотня или того, второго? – таксист не унимался.

- Это мое дело.

- Ух, какой вы. Я вот думаю, вообще не пойду. Что один, что другой – толку никакого. Как воровали, так и будут воровать. У богатых не убавится, а нам, простому народу, не прибавится. Перед выборами наговорят…

- Так, может, стоит пойти и выбрать того, кто вам подойдет? – не выдержал я.

- Кого там выбирать? Все одинаковы.

Не везет мне сегодня. То пожар, то водитель мудозвон.

Я попытался расслабиться, хоть немного успокоиться. Если буду рядом с Викой – ей ничего не грозит. От мысли, что возможно придется убить, становилось не по себе, но если он попытается до неё добраться – придется.

Она должна что-то знать! Ну те так просто же он к ней привязался! И при чем тут вообще Вольский? При чем его убитая жена? Вольский манипулирует им? Вполне в его стиле. Этот гад любит пудрить людям мозги. Но как они нашли друг друга?

Ладно, пока что нужно отвлечься от этого и подумать о выступлении. Времени осталось мало, наверняка опоздаю. Ничего, подождут, а группа, которая должна играть перед моей речью, споет лишних пару песен.

Машина остановилась у штаба.

- Так вы…

Таксист понял, что я не просто похож, а я обрадовался, что он потребовал с меня оплату вперед, иначе сейчас пришлось бы рыться в бумажнике под идиотские вопросы.

- Всего хорошего. Приходите не выборы, - сказал я, выскальзывая из машины.

Я бросилась Виктору на шею, прижалась к нему, поцеловала. Он был весь в пыли, одежда порвана, на лбу небольшая шишка, но для меня он все равно был самым лучшим и красивым.

Он поцеловал меня, посмотрел в глаза.

- У нас выступление через полчаса.

- Что произошло?

- Не важно, - сухо ответил он, хоть было понятно – он что-то утаивает.

- Важно. Для меня – важно.

- Потом поговорим. Нужно найти нормальную одежду и принять душ. Люди вечно ждать не будут, - он повернулся к своим подчиненным. - Найдите мне костюм моего размера.

Он ушел в душ, вернулся через минут пятнадцать-двадцать. Светло-серый костюм, который ему купили в магазине по соседству, выглядел на оборотне слегка великоватым.