– Никогда не понимал, в чем смысл религии. Почему люди считают, будто некую высшую сущность хоть сколько-нибудь волнуют те, кто сидит на церковных скамьях и поет ей гимны?

– Потом, Гейб, – сказала я.

В конце концов мы сдались и снова вышли на улицу. Алекс повернулся и посмотрел на церковь.

– Что ж, – заметил он, – думаю, мы ничего не выяснили.

Снова послышался голос Гейба:

– Приближается летательный аппарат.

– Далеко?

– Будет здесь примерно через шесть минут.

Поспешно забравшись в челнок, мы оторвались от земли. В нашу сторону направлялся некий аппарат – я никогда не видела ничего подобного: размером с небольшой грузовой транспортник, с широкими крыльями и без антигравов. Он летел с востока.

– Гейб, – сказала я, – курс двести сорок, ускорение три четверти. Поднимайся.

Самолет появился над грядой холмов. Похоже, он нас преследовал. Развернувшись носом на юго-запад, челнок дал полный ход. Расстояние между нами и транспортником быстро сокращалось.

– Если это все, на что он способен, проблем нет, – сказал Гейб.

Преследователь, однако, оказался способен на большее, и несколько минут все висело на волоске, но постепенно нам удалось от него оторваться.

– Больше в небе никого не наблюдается, – сообщил Гейб. – Скорость шестьсот двадцать узлов.

Я повернулась к Алексу.

– Возвращаемся на «Белль»?

– Давай поищем другую церковь.

Церковь, по определению, – место, где можно обсудить текущие проблемы со своим Создателем. К несчастью, слишком часто в этом месте оказываются и другие, с иными планами.

Кори Тайлер. Размышления (1312 г.)

Мы продолжали лететь на запад над прерией, потом внизу показалась голубая гладь озера. Алекс сидел в правом кресле, глядя в панорамное окно и одновременно изучая всю имевшуюся у нас информацию по духовной истории Вильянуэвы: ее оказалось не так много. На его дисплее мелькали изображения церквей, памятников, шпилей, крестов и чаш. Карты показывали расположение церкви Спасителя, а также церкви Святой Агаты, стоявшей у побережья. У входа в Брайс-Каньон, над которым мы пролетели на закате, возвышалась часовня Вознаграждения, некогда знаменитая. Теперь уже никто не знал в точности, чем она прославилась.

У большинства сооружений и людей, упоминания о которых нам встречались, имена и названия отсутствовали – либо их значение давно забылось. Например, церковь Ангелов была расположена в месте, у которого на карте не имелось названия. А женщина в красном одеянии по имени Карасса, вероятно, была кардиналом, но ничего больше о ней узнать не удалось.

Мы вернулись на «Белль-Мари», чтобы заправиться. Не имело особого смысла использовать челнок, когда корабельные телескопы позволяли видеть все ничуть не хуже. Алекс, однако, заявил, что хочет максимально приблизиться к поверхности планеты и не ждать, если вдруг появится что-нибудь интересное. Вообще-то, нетерпение не было ему свойственно, но ничего объяснять он не стал.

Погода ухудшалась, но все же мы остались в челноке. Я смогла подняться над грозовыми облаками, и мы полетели высоко в небе, в ярких лучах солнца. Правда, земли не было видно.

– Неважно, – сказал Алекс. – Если то, что мы ищем, действительно находится внутри одной церкви, мы все равно его не найдем.

Потом небо прояснилось. Мы пролетели над стройкой. По земле грациозно двигались серебристые роботы: одни имели ноги, другие были встроены в различные машины. Они переносили оборудование, возводили стены, шагали по балкам на высоте нескольких этажей. Один из роботов, гигантский механический паук, карабкался по стене.

Неподалеку от стройки мы увидели церковь, ничем не отличавшуюся от сотен других, которых мы встретили за последние несколько часов. К ней примыкало здание поменьше – вероятно, дом священника. Вокруг храма стояли симпатичные дома с широкими лужайками и заборами из штакетника. Лужайки заросли травой – судя по всему, искины не получили приказа ухаживать за ними. Возможно, им велели только убирать упавшие ветки.

– Давай взглянем поближе, – предложил Алекс.

– Есть причина?

– Мне нравится ангел.

Он говорил о скульптуре у входа – статуе с женским лицом и широко распростертыми крыльями: она придавала церкви величественный вид.

Церковь в староготическом стиле, с серыми каменными стенами, была высотой примерно с четырехэтажный дом. В одном ее углу возвышалась колокольня. Покатую крышу венчал большой крест, смотревший на обсаженную по сторонам деревьями дорогу, по которой ехала машина.

По другую сторону дороги стояло большое прямоугольное здание, построенное в том же стиле, – вероятно, приходская школа. Над ее входом виднелась надпись – возможно, «школа Святого Марка» или что-то в этом роде. С трех сторон комплекс окружали частные дома, снаружи выглядевшие вполне прилично. За церковью и домами начинался густой лес, который тянулся до самого горизонта.

Перед школой безмятежно сидело похожее на кошку животное. На коньках крыш сидели крупные птицы. Где-то играла музыка без отчетливого ритма, исполнявшаяся на незнакомых мне инструментах.

Ветер не стихал, и я садилась осторожно, чтобы не повредить антиграв.

– За церковью, – сказал Алекс. – Там нас не так будет видно.

Между церковью и лесом находилось открытое пространство. Над заросшей землей возвышался большой гранитный крест.

«Могила», – подумала я.

Если под крестом когда-то и было каменное основание с надписью, оно давно ушло в землю.

Мы опустились в густую траву. Я открыла люк. С минуту мы сидели, прислушиваясь к шуму ветра и жужжанию насекомых, но, похоже, не привлекли ничьего внимания.

Алекс откашлялся.

– Готова? – спросил он.

Мы вышли наружу. Моросил легкий дождь. Я спрыгнула на землю. По одной из боковых улиц проехала машина с яркими огнями в хвостовых плавниках, совершенно необычного для меня вида – естественно, автоматическая и пустая.

Не успела я сделать и нескольких шагов, как мимо прогрохотали два грузовика. Мы поспешили к церкви, чтобы лучше их разглядеть. Грузовики – открытая платформа, груженная досками, и фургон с надписью на боку – ехали в разные стороны. Я включила коммуникатор и попросила Гейба перевести надпись.

– «Спиртные напитки Токо», – ответил он.

Я посмотрела на Алекса.

– Искины что, пьют?

– Здесь, может, и пьют.

– Ничего не понимаю.

– Думаю, все дело в том, Чейз, что управляющий искин продолжает выполнять давным-давно заложенную в него программу. Возможно, в давнем споре о том, на самом ли деле разумны искины, наконец поставлена точка.