Бог земли в глубокой задумчивости приближался к Вишне. И только тут он вдруг понял, куда несут его ноги. Сердце его екнуло. Его пронзила мысль: он так давно не был у Вишни, может, она его ждет не дождется. Бога пронзила мучительная жалость. Он быстро шагал по траве, а сердце так и выпрыгивало из груди. И вдруг ноги у него подкосились, и он встал, словно громом пораженный. На него накатило безысходнее, синее отчаяние. У Вишни уже отирался Лис. Спустилась ночь, и в неясном свете луны сквозь мутную дымку до боли отчетливо доносился его голос.

— Конечно же, именно так. Точность и симметрия убивают красоту вещей. Идеальная красота — это мертвая красота. Вы совершено правы, — донесся тихий голос Вишни.

— Настоящая красота не может быть застывшей, как окаменелость. Нельзя, чтобы над всем властвовал только закон! симметрии. Вот дух симметрии — это прекрасно. Хорошо, когда что-то пронизано духом симметрии.

— Я тоже так полагаю, — опять донесся нежный голос Вишни.

Бог земли почувствовал, что его тело запылало оранжево-розовым пламенем. Дыхание перехватило, стало трудно дышать. «Как можно так страдать из-за короткого разговора Вишни и Лиса?! Сердце твое разрывается на части, так можно ли после этого назвать тебя богом?» — укорял он сам себя. А Лис продолжал:

— В любой книжке, посвященной эстетическим категориям, пишут об этом.

— У вас много книг по эстетике? — спросила Вишня.

— Не слишком много, но хватает — есть на японском, английском и немецком… Должны еще прислать на итальянском.

— Какой великолепный у вас, должно быть, кабинет!

— Ну, что вы, там такой бедлам, к тому же он совмещен с лабораторией. Все навалено в беспорядке — микроскоп, газета «Лондон Таймс», мраморный бюст Цезаря, в общем полный хаос.

— Какая прелесть! Право же, прелесть!

Лис фыркнул то ли от скромности, то ли от самодовольства, и на мгновение повисла тишина.

Богу земли стало совсем нестерпимо. Слушая Лиса, он думал о его превосходстве. Вся его уверенность куда-то испарилась, он больше не мог сказать себе: «Да, я грубый, вульгарный, но все-таки я — Бог!» «Как же мне тяжко, как же мне плохо… Взять бы и разорвать этого Лиса на части, но нельзя… Нельзя даже во сне помыслить об этом. Но тогда получается, что Лис меня обошел! Что я — хуже Лиса?! Что же мне делать?» Бог земли корчился от боли, раздирая ногтями грудь.

— А вам еще не прислали телескоп? — спросила Вишня.

— Телескоп? Пока нет. Что-то не присылают. Знаете, эти европейские транспортные компании — там такая неразбериха. Но как только его доставят, я сразу же принесу его вам. Потому что кольца Сатурна так прекрасны.

Бог земли быстро заткнул уши и помчался на север. Ему стало страшно: он уже не знал, что ему делать, если он и дальше будет молчать. Он несся как ветер. У подножья горы Мицуморияма у него перехватило дыхание, и он упал, как подкошенный.

Он рвал на себе волосы и катался по траве. А затем громко зарыдал. И его голос, словно гром среди ясного неба, взлетел высоко-высоко и разнесся по всей равнине. Бог земли плакал и плакал, пока совсем не обессилел. Лишь на рассвете он вернулся в свое святилище. Голова у него была совершенно пустая.

Между тем наступила осень. Вишня по-прежнему стояла зеленая, однако у соседнего щетинника уже совсем пожелтели колоски, а коробочки лилий, переливающиеся на ветру, созрели и раскраснелись.

В один из таких прозрачных золотых деньков у Бога земли было очень хорошее настроение. Все тяжкие мысли, терзавшие его летом, куда-то подевались, и ему казалось, что вокруг его головы возник чудный ореол. Вся его злость улетучилась куда-то. Если Вишне угодно поговорить с Лисом, и им обоим хорошо вместе, пусть беседуют, сколько угодно. Сегодня скажу об этом Вишне, — решил Бог земли, и с легким сердцем направился к ней.

Вишня заприметила его еще издалека.

Она ожидала его прихода, беспокойно дрожа, как всегда.

Бог земли подошел к ней и весело поздоровался.

— Доброе утро, госпожа Вишня! Какая чудесная погода!

— Доброе утро. Да, погода чудесная.

— Какую же благодать дарит нам солнце. Весной красное, летом белое, осенью желтое. А когда осенью солнце желтое, то виноград кажется фиолетовым. Какая благодать!

— Вы совершенно правы.

— У меня сегодня такое чудесное настроение. Так тяжело мне было все лето, а вот сегодня как-то вдруг совсем отпустило!

Вишня собралась что-то сказать, но у нее не повернулся язык — ведь то, что она должна была сказать, может стать для Бога земли слишком неприятной неожиданностью.

— Сейчас я ради кого угодно жизнь готов отдать. Даже ради дождевого червя. Пусть живет вместо меня! — сказал Бог земли, посмотрев в далекие небеса.

Глаза его были черными и прекрасными.

Вишня опять хотела ответить, однако что-то так тяготило ее, что она лишь вздохнула.

И тогда появился Лис.

Увидев Бога земли, он изменился в лице, однако уйти уже не мог и поэтому, дрожа, подошел к Вишне.

— Госпожа Вишня, доброе утро. Смотрю, у вас тут гость — Бог земли, — сказал Лис, на котором в то утро были красные кожаные ботинки, коричневый плащ и пока еще летняя шляпа.

— Да, я Бог земли. Хорошая сегодня погода, не так ли? — сказал Бог земли с легким сердцем.

А Лис от зависти побледнел и заметил:

— Извините, что потревожил вас, ведь у вас гости. Вот обещанная книжка. А телескоп я принесу, когда выдастся безоблачная ночь. Прощайте.

— Большое спасибо, — сказала Вишня, но не успела она закончить фразу, как Лис, даже не попрощавшись с Богом земли, отправился восвояси.

Вишня вдруг побледнела и мелко затряслась.

Бог земли несколько мгновений рассеянно стоял и смотрел, как удаляется Лис. В траве сверкнули красные кожаные ботинки — и он пришел в себя. Голова его пошла кругом. Уязвленный Лис быстро шагал прочь, сердито пожимая плечами. Бога земли охватил гнев, и его лицо почернело. «И книга по эстетике, и телескоп — ах ты скотина, посмотрим, что ты будешь теперь делать». — Вне себя от ярости Бог земли бросился за Лисом.

Вишня разволновалась, затрепетала всеми своими ветвями, зашелестела. Лис удивленно обернулся и увидел Бога земли, несущегося за ним с почерневшим лицом. Лис побелел, челюсть у него отвисла, и он стрелой кинулся наутек.

Богу земли казалось, что трава вокруг пылает белым пламенем. Даже синее блестящее небо вдруг превратилось в черную дыру, внутри которой, потрескивая, пылал огонь.

Они бежали, тяжело дыша и сопя. Лис бежал, не помня себя от страха, а в голове колотилась мысль: «Все, мне конец, коней, телескоп, телескоп, телескоп…»

Вдалеке виднелся маленький красный холмик, совершенно лысый. Лис обежал его кругом, пытаясь юркнуть в круглую нору у подножья. Он уже пригнул голову и вытянул задние лапы, — но тут к нему подлетел Бог земли. Не успел Лис и охнуть, как Бог земли скрутил его и разодрал ему пасть — казалось, что Лис вдруг беззвучно засмеялся. А еще через мгновение шея Лиса безжизненно вытянулась в руках Бога земли.