И совершенно не хочется никуда ехать.

Есть время для дороги, есть время для отдыха. Лиля устала. И так же сильно устала и Миранда.

Джерисон?

Он не устал, графу Иртон по плечу был и более длительный путь, но общее настроение он чувствовал. Ладно уж, передохнем. Недолго, дня два, потом опять ко двору, представление Гардвейгу, сватовство, балы, обручение по доверенности, путь домой…

И все – на его ответственности. Хорошо хоть с женой помирился. Вроде бы они и не ссорились, а все же сложная ситуация.

Джерисон, граф Иртон даже не понял, что угодил в типичную ловушку двадцать первого века.

Жена – на работе, муж на работе, вроде как они друг другу подходят, а когда остались наедине на долгое время, попробовали найти общие интересы… а их и нет. Рядом с тобой совершенно незнакомый человек.

И хорошо еще, если приятный, если вы можете как-то договориться, понять друг друга, принять, тогда семья сохранится. А если нет? В шуме, в гаме, в беготне пропускаешь самое важное – счастье. Не какое-то высокое и звездное, а самое обыденное, земное. Дом, семья, дети, вроде бы не так сложно, это ведь не полет на Марс? И не великое открытие, и не пост президента, и много еще чего «не». Только вот без этой скромной составляющей тебе и все остальное вмиг оказывается не нужным.

Для чего?

Для кого?

Жил ты и жил, был ты и был… пустоцвет, как сорняк у дороги. А ведь с поля его выпалывают, как бы хорош он ни был. Соки-то он тянет, а пользы не дает. Вот и выдергивают без всякой жалости.

Из земли, из памяти народной, из самого круга жизни, великого и вечного…

А мы все рвемся к каким-то сияющим вершинам, не понимая, что фундамент – он здесь. Семья. Дом. А потом уж можно и на Марс слетать, если есть куда возвращаться.

Джерисон и Лиля едва не совершили эту ошибку.

Джес – во дворце, Лиля – в Тарале, налаживая производство, а Миранда… дети – объединяют? Тогда среди семейных пар не было бы так много разводов.

В дороге у них появилось время понять и принять друг друга такими, какие они есть. И Джесу нравилась его супруга. Красивая, умная, с характером… от такой и детей-то захочешь.

И Лиле понравился ее супруг.

Да, бабник. Да, в чем-то балбес, пусть и средневековый граф, но некоторые вещи одинаковы во все века. И во все века жены объясняют их мужьям с применением подручных средств. Зато неглупый, надежный и готов ее защищать. А это уже немало, остальное приложится.

Впереди было еще путешествие домой, но уже сейчас Джес и Лиля смотрели друг на друга с куда как большей симпатией. И с меньшими опасениями, чем на выезде из столицы.

– Гхм…

А вот на барона Фремонта Джес посмотрел без особой симпатии.

Обратная сторона семейной жизни. Мужчины там хорошо дружат где и женщины общий язык находят. А если у жен согласия нет, то и мужчины рано ли, поздно, а разойдутся в разные стороны. Лиля это понимала, и шипела.

Ей не нравился барон, как следствие, и Джес начал относиться к нему настороженно. Вот чего он привязался к их кортежу?

Что ему нужно?

Медом барону здесь намазано? Сейчас горчички добавим!

Даже если Джес подозревал, что Лиля не спускает барону за ту выходку с Вионой, доказать он ничего не мог. И не собирался возражать.

Действительно, не замни они скандал, нехорошо бы могло получиться.

– Эдвин, – внешне Джес своей неприязни не показывал, все же придворный, а не трепетная девица, но – неприятно. – Пришла нам пора расставаться.

– Друг мой, я надеюсь, вы не откажете мне в любезности? И позволите навещать вас?

– Разумеется, – заверил Джерисон. – Мы всегда будем рады вас видеть, я искренне надеюсь задержаться в Кардине, но тут уж как распорядится его величество.

Переводя с дипломатического на обычный – навещать можешь, но и только. У меня кроме вас, барон, дел по уши. Эдвин все понял, судя по улыбке, но не сдался. Заверил графа в самой своей горячей и искренней симпатии, и наконец, откланялся. Сразу же после прохождения через ворота и предъявления всех документов.

И никто кроме Лили не обратил внимания, что барон, наконец, отвязался.

Вот что ему было нужно? Чего не хватало?

Ответа не было. Но свербело… словно дрелью дыру в душе сверлили. Все хорошо, но что ж так давит-то?

Нет ответа.

Ладно, пусть давит. Где тут посольство Ативерны?

***

Что в двадцать первом веке, что в пятнадцатом, что в пятом веке до нашей эры – посольство всегда старались организовать по одному и тому же принципу. Большой дом, в котором есть несколько выходов, обязательно штуки три-четыре тайных, потому как посольство и шпионство во все времена есть слова-синонимы, лучше, если дом при парке и на огороженной территории.

Посольство Ативерны было здоровущим трехэтажным домом посреди парка, на самой окраине Кардина. Хватит места и послу, и их кортежу, и еще на парочку таких же останется. И укреплено неплохо.

Окна напоминают бойницы, ограда вокруг посольства высокая и надежная, двери тяжелые… хотя нет таких крепостей, которые нельзя было бы взять.

И откуда эти мысли?

Лиля тряхнула головой, переключаясь на другие, куда как более приятные.

Горячая ванна.

Камин и уютное кресло.

Роскошная кровать – и потрясающий синеглазый мужчина, который к ней прилагается. Заметим, не просто полежать, а очень даже активно прилагается.

И что еще надо для счастья?

Засуетились, забегали, слуги, и уже через час (рекордное время) Лиля лежала в горяченной ванне. И знала, что в покоях по соседству так же отмокает Миранда, а Джерисон что-то обсуждает с постоянным послом Ативерны – маркизом Лосаном.

Что ж, работа…

Оххх, и лавандовое масло…

И мыло тоже с лавандой, уумммм… это – не счастье. Это – рай!

***

Джерисон о рае даже не мечтал, он как раз обсуждал перспективы посольства с маркизом Эрандо Лосаном. Выходило вполне прилично.

Маркиз, сорокалетний мужчина, больше всего похожий на важного аиста, улыбался графу, как старому другу. Неважно, что друзьями они никогда не были, зато граф тоже птица при дворе не последняя, а уж общий язык профессиональный дипломат может найти с кем угодно. Хоть с каннибалами, хоть с миссионерами. Они уже успели перейти «на ты», уже решили «Просто Джерисон» и «зовите меня Эрандо, граф, мы практически ровесники, да и должности похожи», и взирали друг на друга с определенной симпатией. По статусу они и впрямь были равны, хоть один посол, но и второго послали, один маркиз, второй чуть пониже, только граф, зато племянник короля…