Дарилла тихо застонала.

Господин Ханеш угрюмо обозревал полуразрушенный коридор, представляя, что скажет жена, когда узнает о погроме в её родовом доме. В том, что она будет очень рассержена, мужчина даже не сомневался. И в том, что всё шишки посыплются на него, тоже.

Отряд слуг споро и быстро разгребал каменные завалы, поднимая пыль и споря между собой. Консер Хеш и господин Ханеш отдали распоряжение, чтобы за ночь весь этот мусор был вынесен из дома. Уже к утру должны были прибыть рабочие для восстановления зала и коридора.

Прямо за спиной господина Ханеша стоял высокий мужчина с кучерявыми чёрными волосами и красноватыми глазами. Он был очень могуч телом, и снующие слуги постоянно цепляли его плечами, но, казалось, не замечали. Никто не обращал на него внимания, словно он был невидимкой. Обозрев разруху, мужчина нахмурился и покачал головой, будто не одобряя увиденное. А затем развеялся тёмным дымом.

Появился он уже в другом месте. Над головой блестело звёздами ночное небо, со всех сторон темнели вздымающиеся вверх горные вершины, а прямо перед мужчиной открывался вид на небольшую лужайку, расположенную в окружении скал.

Лужайку ярко освещали сотни светляков, плавающих в воздухе. Прямо на траве были установлены два длинных стола, на которых расположилось множество склянок с разноцветными, светящимися в темноте жидкостями.

Над одним из столов, склонившись над большой чашей, стоял высокий мужчина хрупкого изящного телосложения. Он явно был очень увлечён своим делом и совершенно не обратил внимания на появление гостя.

Красноглазый недовольно осмотрел своего старого знакомого, с тоской отметив, что тот ничуть не изменился. Всё так же носил эту длинную светлую хламиду с широкими рукавами, в которой походил на бабу. А длинные светлые волосы, небрежно перевязанные тесёмкой, отросли ещё больше.

- Гетекарий, - громыхнул красноглазый.

Светловолосый мужчина, засыпающий в этот момент в чашу зеленоватый порошок, вздрогнул и испуганно шарахнулся, сильно толкнув стол. Тот качнулся, склянки со звоном посыпались на землю, расцвечивая её яркими пятнами неизвестных снадобий. Мужчина горестно охнул и схватился за край стола, пытаясь оставить падение сосудов, но случайно зацепил второй стол краем первого и опрокинул его. Хрустальный тонкий звон наполнил окружающую тишину своеобразной переливчатой мелодией.

- О нет! - светловолосый мужчина горестно прикрыл ладонями своё лицо, но потом вспомнил о незваном госте и с удивлением воззрился на него. - Аглегарисий?

Аглегарисий поморщился, ещё раз отметив про себя, что Гетекарий ничуть не изменился с их предыдущей встречи: всё такой же пугливый, утончённый и наверняка застенчивый.

- Доброй ночи, - кисло поприветствовал он старого знакомого.

- Доброй... - растерянно повторил Гетекарий, а потом, опомнившись, радостно улыбнулся. - Я тебя давно не видел. Лет... - он запнулся, задумавшись.

- Семь тысяч лет, - подсказал Аглегарисий.

- Да-да, точно! Семь тысяч лет. Ты давно меня не навещал... Нет, ты не подумай, я тебя не осуждаю! - тут же испуганно затараторил мужчина.

- Мог бы и сам в гости прийти, - заметил Рисий.

- Да как-то неудобно... - замялся Гетекарий.

Аглегарисий тяжело вздохнул: совсем не изменился. Пройдя вперёд, мужчина смел со стола остатки склянок и уселся на него под печальным взглядом Гетекария.

- Важное что-то было? - спросил Рисий, рассматривая цветные пятна на земле.

- Да так... Лекарство от одной болезни ищу, - отмахнулся Гетекарий. - Да ладно! Опыт всё равно неудачный.

Он придвинул второй стол и скромно присел на его краешек. Мужчина ощутимо нервничал. Даже в полумраке было заметно, как вспыхивают его щёки. Он всегда был таким. Сколько помнил Аглегарисий, Гетекарий всегда нервничал, всегда боялся сказать что-то не то и никогда не мог никого осудить. Когда он только появился среди богов, то подвергался постоянным насмешкам и со стороны старых, и со стороны новых небожителей. Рисию было жаль этого вечного мальчика с испуганными серыми глазищами, дрожащим голосом и мягкотелым характером. И он взял его под опеку, своими тяжёлыми кулаками заставив других богов если не принять мальчишку, то хотя бы не цепляться к нему. Правда, уверенность этой мямле он так привить и не смог. Видимо, это врождённое и изменению не подлежит.

- Я к тебе насчёт твоих последователей, - заявил он.

Плечи Гетекария тут же поникли, и он грустно уставился в землю.

- Они опять что-то плохое учинили? - виновато спросил он.

- Я тебя сейчас ударю, - мрачно пообещал Рисий.

Гетекарий вжал голову в плечи, зная, что оплеуху старший товарищ ему запросто отвесит.

- За столько тысячелетий ты так и не смог призвать к порядку собственных последователей! - разгневанно громыхнул Аглегарисий. - У тебя яйца вообще есть?!

Гетекарий стеснительно сжал коленки.

- Они у тебя вообще распоясались! Ты им силу для чего давал? Для врачевания! Какого хрена они у тебя чушью всякой занимаются, миссий каких-то ожидают, да ещё и подрастающее поколение калечат?! Разве принятие дара не должно быть добровольным?

Лицо Гетекария стало очень и очень виноватым, и он чуть не расплакался.

- Прости, я знаю, что виноват, но ничего не могу сделать. Я несколько раз уже являлся им и просил, чтобы они прекратили эти ритуалы, но они принимают меня за шарлатана и не слушаются. А ритуал же просто ослепляет. Вот я и наделяю даром всех, кто прошёл его, чтобы они хоть как-то видеть могли. Чтобы у них хоть что-то было взамен утерянного зрения.

- Просил?! - вопль Аглегарисия прокатился по горам. - Балда! Сколько раз тебе говорить?! Ничего не проси. Приказывай! Требуй! Угрожай карами! Нельзя быть таким тюфяком!

Гетекарий совсем сжался под его взглядом. Рисий тоскливо вздохнул. Гет всегда был таким: безотказным, мягким, не способным и слова грубого сказать. Он был готов принять на себя ответственность за все беды мира и понести за них наказание, но неспособен привести к порядку собственных последователей.

- Что за чушь с миссией? - устало спросил Аглегарисий. - Семь тысяч лет назад этого ещё не было.

Гет шмыгнул носом и пустился в объяснения.

- Часть моих последователей начала промышлять не очень хорошими делами, используя для этого дар, и я пытался вернуть их на путь врачевания, объясняя, что наша общая цель заключается в другом. Но они, похоже, неправильно меня поняли, и через какую-то сотню лет уже все считали, что их ждёт какая-то миссия. Я пробовал объяснить, но... - бог развёл руками.

- Головастик бесхвостый! - обругал его Аглегарисий. - Хоть бы силу на разрушения не давал им, раз справиться с ними не можешь.

Гетекарий удивлённо посмотрел на него.

- Но я не давал, - искренне заявил он.