ртом воздух. Рейн наклоняется и смачно целует меня в шею и только потом разжимает объятия, довольно откинувшись на подушки.

Опрометью выскакиваю из его постели и одергиваю майку. Задыхаясь от негодования, смотрю…

Надо бы возмущенно буравить взглядом стервы Кастильеро хозяина апартаментов, но взгляд сам по себе возвращается к забавному холмику куда ниже – даже ниже края покрывала, наброшенного на бедра.

– Куда же ты, Ари? Я надеялся тоже что-нибудь получить взамен, – лениво-наглым тоном сетует он.

Его взгляд, обволакивая, скользит по моему телу, и зажигая мне щеки румянцем.

– Да ты!.. Да я… Да как ты смеешь?! – от негодования и пережитых эмоций мой голос превращается в жалкое сипение.

– Что именно, Ари? – пожал Рейн плечами. – Я не брал тебя силой, не заставлял спать со мной в одной постели. Ты пришла сама. Сама прижалась ко мне своим соблазнительным задом. Как я мог устоять, когда ты так толсто намекаешь?

– Тебе не жить! Понял? Я все расскажу отцу!

Улыбка Рейна лишь становится шире.

– Ты пока еще моя жена Арелия. Между нами не произошло ничего такого, что должно возмутить Адолфо. Ты же не станешь отрицать, что я лишь удовлетворил твое желание? Тебе даже понравилось, если я все правильно понял, – он многозначительно двинул бровью, уставившись на мои выделяющиеся под гладкой тканью майки соски.

Инстинктивно прикрывшись руками, выплевываю с ненавистью:

– Надо было дать тебе сдохнуть!

Обида душит, едва позволяя дышать. Такое унижение! Выбор один – либо едкие слова, либо слезы.

Вместо ответа, Рейн швыряет мне браслет-диагностик, и я инстинктивно ловлю. Судя по статистике на экране Аделхард и не думал умирать. Через пятнадцать минут после укола «Астролайфа» он был в норме, только я уже спала…

А еще время на браслете подсказывало, что мы проспали два первых занятия.

– Дохлый канис! – ругаюсь я. – Почему ты меня не разбудил?

– Ну раз уж мы все равно опоздали, выбирай, остаемся здесь и продолжаем начатое, или займемся скучными делами? Если второе – не смей опаздывать на мою пару. Заставлю тебя отработать каждый пропущенный урок.

Почему-то мне показалось, что Рейн говорит вовсе не об обычной отработке.

Тем временем Аделхард тоже поднимается с кровати. И я снова, точно зачарованная, таращусь на его внушительно оттопыренные спереди трусы. А штаны, в которых он вчера ложился, куда-то пропали…

Нет, у этого мужлана совсем чувство такта отсутствует?!

Не то от смущения, не то от возмущения не глядя, хватаю какую-то статуэтку или игрушку с полки и с силой швыряю в него.

– Пошел ты на хер!

Рейн легко уворачивается.

– Эй! Это была модель первого межгалактического крейсера! Я клеил ее два месяца!

Не слушая его нытье, направляюсь к выходу. Дверь послушно уходит в стену, выпуская меня из западни, расставленной коварным Рейном фон Аделхардом.

 Ноги моей здесь больше не будет!

Рейн фон Аделхард

Дверь апартаментов бесшумно закрылась за моей женой, хотя громкий хлопок был бы уместнее. Я смотрел на ее гладкую поверхность и почему-то улыбался. Со вчерашнего дня столько всего произошло, но впервые в наших непростых отношениях наметился хоть какой-то прогресс.

Быть может, мне стоило сдержаться, но Ари во сне так доверчиво прижималась ко мне упругими ягодицами и постанывала. Сначала я даже отодвинулся от греха подальше, но, когда край кровати оказался слишком близко, сдался и уютно устроил теплую и такую нежную женушку в собственных объятиях.

 Мое имя, отчетливым шепотом сорвавшееся с ее губ в тот момент, стало тем самым кодом, паролем и командой. Интонация, какой я в реальности и не надеялся от нее услышать, разбудила все мои инстинкты. Я мгновенно стал железным. А еще в этот миг я получил намного больше того, на что рассчитывал – надежду, что все у нас может получиться так, как желаю я, а не ее отец…

Вчера я слегка надорвался, но, как ни странно, с утра самочувствие было на высоте. Хоть сейчас снова на подвиги. Оказывается, я способен на большее, чем полагал.

Укоризненно качнув головой, принялся собирать детали сломанного белокурой бестией крейсера, сложил их на стол – починю, как будет свободное время.

Кажется, за эту ночь я до костей напитался запахом жены, и даже ежедневный комплекс упражнений и душ не смогли отвлечь меня от мыслей об Арелии. Когда увидел ее вчера в объятиях Итана Солара, я порядком психанул.

Они танцевали, точно гребаная парочка! Ладонь Солара лежала на ее талии. А то, как он на нее пялился… Я едва сдержался, чтобы ему не врезать. Хотелось подойти и дать как следует по лощеной харе, чтобы челюсть треснула. Или нос набок свернулся. Я бы с удовольствием понаблюдал, как он собирает в горстку собственные зубы, но пришлось быть до тошноты вежливым.

Вдруг осознал, что до этого момента никого не ревновал по-настоящему. Ари и сама отлично справлялась с навязчивыми поклонниками. А если у нее с кем-то и было, что-то большее, вряд ли это заходило дальше поцелуев.

Я всегда пытался убедить себя, что это ее собственный выбор. Взять того же Вилуоски, которого я застал в ее пентхаусе. Их возня с мальчишкой меня не слишком волновала. Арелия лишь пыталась играть в отношения, но Солар – совсем другое.

Итан – опытный охотник, и вчера Арелию спас только наш контракт. Жаль только, что ни один контракт не препятствие для Соларов. Его удержала моя репутация и только она. Чтобы защитить Ари от излишнего внимания, требовалось сделать что-то эдакое. Напомнить о себе. Вызвать резонанс в определенных кругах.

Ничего лучше и показательнее, чем устроить бойню в астрале мне в голову не пришло. Эдакая ненавязчивая демонстрация силы. Просто, но действенно. Главное, что аппаратура все зафиксировала, и аналитики Совета Пяти уже изучают сводки и выкладки, строят прогнозы и шепчут о небывалой мощи Звезды Смерти.

Одного я не учел – что Ари станет искать меня в Астрале. Вместе с чудовищами я мог погубить и ее. Пришлось на свой страх и риск сломать всю запланированную схему боя, и потратить часть энергии, чтобы вытолкнуть ее в реальность. Только потом я смог нанести смертельный удар.

Все это потребовало намного больше сил, чем я рассчитывал, но я справился, и награда не заставила ждать. Жена сама пришла ко мне. Она беспокоилась.

Мысль о том, что я не безразличен Арелии, теплым медом растеклась по венам, против воли растянула мои губы в улыбке и… всколыхнула утихшее было желание.

Ари пришла ко мне и пусть ругалась, пытаясь меня задеть, и даже швырялась предметами, но главное, она