Именно в этот момент двойной целью Абд-ар-Рахмана становится набег и месть: наказать Эда за союз с мятежником и рассчитаться за гибель своих предшественников Эль-Самха и Амбизаха.

Карта 7

Маршрут арабов.

Таковы были планы, которые волновали душу эмира в Памплоне, когда он отдавал приказ к выступлению: «Остричь волосы!» Обратился ли он, согласно обычаю, за советом к астрологам, которые, играя числами, с помощью знаний о звездах оценивали своевременность того или иного решения? Этой гипотезе ничто не противоречит. Страстное желание славно сразиться с неверными наполняло воинов жестоким весельем. Их манила аль-ард-аль-Кабина, эта великая страна, покрытая густыми лесами, удобными для упорной обороны от захватчиков, эта Франджат за горами, богатая и почти бескрайняя. Эта огромная страна, расположенная между Пиренеями, Альпами, океаном, Эльбой и греческой империей, будила их алчность. «Остричь волосы». Так началось четвертое нашествие.

Есть все основания полагать, что Абд-ар-Рахман разделил свою армию на две группы. Те историки, которые полагают, что часть его сил погрузилась на корабли в портах Таррагоны и высадилась на побережье Септимании, чтобы соединиться с мусульманскими солдатами, расквартированными в Нарбонне и Каркассоне, опираются в особенности на кордовского Анонима. Et fretosa at plana praecalcans, пишет он, «…и ступая по морям, как по равнинам». Эта вторая экспедиция, в свою очередь, разделилась на два отряда, один из которых угрожал Тулузе, а второй добрался до берегов Роны. «Ветер ислама, – пишет арабский рассказчик, – с этих пор начал дуть на христиан со всех сторон. Правоверные преодолели Септиманию до Роны, Альбижуа, Руэг, Жеводан, Веле и подвергли их самому ужасному разграблению. То, что пощадил меч, предавалось огню». Легенды и хроники в этот момент говорят о разрушении Отена и осаде Санса. Не похоже, чтобы эти утверждения основывались на чистом вымысле, и эти два события вполне могут относиться к интересующей нас эпохе. Тем не менее уничтожение Отена, о котором повествует хроника Муассака, выглядит некоторым преувеличением. Благодаря сопротивлению своего епископа Эббона, более удачливый Сане сумел отразить атаки сарацин, которые в ходе одной из вылазок даже были застигнуты врасплох и разбиты. Несмотря ни на что, эти второстепенные рейды не имели заметных результатов, и вскоре произведенное ими впечатление было перекрыто смятением, вызванным главной атакой, которой командовал лично Абд-ар-Рахман.

Наброситься на Басконию и Аквитанию прямо с гор – таков был план мусульманского военачальника. Предыдущие попытки вторжения в эти провинции через долину р. Од потерпели неудачу. Кроме того, Абд-ар-Рахман искал нового пути в Галлию. Выйдя из Памплоны, он пересек страну иберийских васконов, чтобы углубиться в долину Анжана и пройти Пиренеи через знаменитый Ронсевальский перевал. Аноним и хроника Муассака утверждают, что он вступил в галльскую Басконию через долину Бидуза. Можно засвидетельствовать, что арабам для перехода через Пиренеи понадобилось только одно ущелье и при этом они двигались строем в одну колонну, и это позволяет думать, что все же их количество было ограниченным. Первым итогом этой войны стало методическое опустошение небольших провинций Бигорр, Комменж и Лабур, разрушение епископских городов Олорон и Лескар и завоевание Байонны. Один арабский писатель утверждает, достаточно правдоподобно, что Эд (которого он изображает графом этой границы) пытался сдержать натиск мусульман. После нескольких стычек, иногда заканчивавшихся в его пользу, Эд, который все-таки чаще терпел поражение, вынужден был отступать из города в город и от одной реки к другой. Был разрушен Ош, уничтожены Да и Эр-сюр-Адур, сожжено аббатство Сен-Север, как и Сен-Савен вблизи Тарба. Пал База. Продвижение мусульман было столь стремительным, что Абд-ар-Рахман вторгся на территорию Бордо, пришел под самые стены города и расположился напротив этого населенного пункта на левом берегу Жиронды.[165] Такое положение города относительно реки подтверждает наше впечатление, что город Бордо был осажден до того, как Абд-ар-Рахман развязал против Эда битву при Дордони, ставшую последним этапом их поединка.

Сколько времени продлилась эта военная акция, неизвестно; в конце концов Бордо был взят приступом. Согласно франкским хроникам, последовала ужасная резня, жители были перебиты, церкви, например св. Андрея, сожжены, в то время как монастырь Сен-Круа, находившийся за городской стеной, подвергся той же участи еще до падения города. Ни хроника Муассака, ни Исидор из Бехи, ни арабские историки не сообщают ничего подобного, утверждая лишь, что этот штурм был из числа самых кровопролитных.

Герцог Аквитании сосредоточил свои силы на правом берегу Гаронны, собрав всех, кто мог поддержать его ослабленную армию, старых друзей и соратников, ополчение, войска, наспех завербованные в соседней области. Он призывал людей защищать свои вотчины, чтобы избежать бедствий, которые сулило завоевание.

Абд-ар-Рахман не дал Эду времени укрепить свои позиции и раньше него подготовился к переправе через Гаронну. Прежде чем встретиться с герцогом Аквитании в решающем сражении, мусульманские войска поднялись по течению реки и захватили Ажан на другом берегу. Эд отважно ринулся на врага, но от его солдат было мало проку. Испугавшись, они плохо держали строй и скоро уступили натиску сарацин, бросились бежать и обрекли себя на полный разгром. Бойня была столь ужасной, что Аноним по этому поводу пишет: «Одному Богу ведомо число погибших». Эд покинул поле боя, захваченный потоком беглецов.

С этого момента Абд-ар-Рахман грабил Аквитанию в течение нескольких месяцев, не встречая ни малейшего сопротивления. Неприятель неуклонно двигался вперед, распространяя вокруг себя разорение и пожар. При подходе мусульманских банд жители покидали города, деревни и поля, а те мстили беглецам, сжигая все, что они оставляли после себя, – урожаи, фруктовые деревья, дома, церкви. Они превращали в развалины города, остервенело грабили и разрушали до основания монастыри. По-видимому, убежищем для перепуганного населения могли служить только города, способные хотя бы на слабое сопротивление. Рассказы беглецов никак не укладывались в рамки морали еще незатронутых завоеванием мест. В изобилии ходили истории о зарезанных жителях, распятых мучениках, оскверненных церквах, о безжалостном победителе, который разил, не различая возраста и пола. Ходили слухи, что после уничтожения монастыря Сен-Эмильен какой-то граф из района Либурна начал борьбу против арабов. Может быть, его приняли за самого Эда, потому что мусульмане оказали ему честь, отрубив ему голову. Об этом сообщают арабские историки, присовокупляя – добыча, состоявшая из имущества этого сеньора, была столь велика, что у каждого солдата в числе трофеев оказались топазы, гиацинты и изумруды.

И вот, посреди непрестанного кошмара, «которым Бог поразил грудь неверных», как говорит арабский автор Аль-Маккари, Абд-ар-Рахман решил продолжить свой поход. Хотя ему мешала добыча, он предложил расширить территорию похода. Вероятно, во время своего набега в Аквитанию он узнал о знаменитом аббатстве Сен-Мартен де Тур, и его богатства поразили воображение араба. Переправившись через Дордонь, Абд-ар-Рахман пустился наугад в раскинувшуюся перед ним страну. До сих пор никто не мог ему противостоять, и мы вправе думать, что в какой-то момент стремление к наживе у него уступило место мысли о завоевании. Тем более что он с легкостью опустошил окрестности Периге, Сента и Ангулема. Французские церковные анналы гласят, что он оставлял на своем пути «длинный след из огня и крови». Перигор, Сент и Ангулем пали. Мусульмане переправились через Шаранту и продолжили свой поход, «подобно буре, сметающей все, потрясая мечом, для которого не было ничего святого».