Умет

– Что-то сердечко прихватило, – вздохнул Анджей. – И башка раскалывается.

– Давай давление измерю, – предложила Ирина.

– А ты можешь? – удивленно взглянул на нее он.

– Конечно, могу. Эдик после вашей Африки тоже болел постоянно. Давление здорово прыгало. А у тебя наверняка перепады. Ведь возраст уже немалый, – она достала тонометр, – а ты все как мальчик…

Анджей попытался что-то сказать, но Ирина остановила его:

– Молчи и расслабь руку.

Покосившись на улыбающегося Эдуарда, Анджей промолчал.

– Ого! – покачала головой Ира. – Надо звонить Елене Анатольевне. – Положив тонометр, она взяла телефонную трубку.

– Сколько? – нервно спросил Анджей.

– Сто пятьдесят на сто десять.

– Для меня это очень много, – сказал Анджей. – Что за дела начались? Похоже, скоро придется воду сливать.

– Да хорош тебе, – попытался успокоить его Эдуард. – Делов-то…

– Знаешь, – вздохнул Анджей, – не умею я болеть. Ранен был не единожды, но это как-то понятно. А вот все эти внутренние дела… Тем более я развыступался в больнице. Да, в общую палату я не лягу.

– Я знаю. – Ира отключила сотовый. – Собирайся и поехали.

– Хочу вас обрадовать, – выйдя из кабинета, сказала двум сидевшим у столика дежурным медсестрам Елена Анатольевна. – Кладем полковника, высокое давление. Что неудивительно при его ранениях. Только я насчитала по крайней мере четыре. Осколок в голове был, пластина вставлена, небольшая дырочка в черепной коробке, пулевое на груди слева и ножевое на животе. Бокс свободен? – посмотрела она на подошедшую Веру Ивановну.

– Да.

– Положим туда. И не нервируйте его, девочки. Он не один год воевал, и, разумеется, нервы ни к черту.

– Погоди, начальник, – говорил сидевший на стуле Каток, – а я-то при каких тут? Ну нашли вы у Кока оружие и боеприпасы. А я при чем? – пожал он сильными плечами. – Я знать ни хрена не знал. Ну, встречались мы, бухали иногда. Но, сукой буду, не стреляли. А вы мне, начальник, вроде как дело шьете.

– Кок сказал, что оружие принадлежит вам, – сообщил худощавый капитан милиции. – И что приобретали его вы вместе.

– Да плюнь мне в морду, если Кок так сказал! – усмехнулся Каток. – Ты, начальник, плохо изучал тактику допроса или как там у вас это называется. Иначе бы не вешал такую лапшу мне. Я с зоной два раза венчанный, а ты мне фуфло двигаешь. Давай очную с Коком, тогда и базарить будем.

– Значит, не хочешь колоться, – сказал капитан. – Значит…

– Что ты как попугай заладил? – засмеялся Каток. – Значит, значит… Это значит одно: ошибся ты, мент. И еще извиняться будешь. А если нет, я в прокуратуру такую телегу накатаю, мало не покажется.

– Ну что тут? – вошел в кабинет подтянутый подполковник.

– Пока ничего, Игорь Викторович, – поднявшись, недовольно доложил капитан.

– Значит, об оружии ты не знал? – посмотрел на Катка подполковник.

– Никак нет, господин офицер! – отчеканил Каток. – Для меня это полная неожиданность. Ну там харю кому начистить по пьяному делу, ребро сломать, но что Кок пушки прятал, да ни в жизнь не поверю. Вы ему подсунули, а теперь…

– На оружии и боеприпасах, – улыбнулся Игорь Владимирович, – обнаружены отпечатки пальцев Поварина. Так что…

– Ладно, – кивнул Каток. – А я-то при каких? Кок не мог меня по делу потащить, я не в курсе…

– У нас есть основания думать иначе, – сказал подполковник. – Так что придется тебе пару суток у нас переночевать. Наверное, уж соскучился?

– Да нет вроде, – рассмеялся Вячеслав. – Я буду жаловаться.

«Молодец, полковник, – подумал он. – Ништяк я куревом запасся и бабки вшил».

– А ты вроде как готовился к отсидке. – Подполковник кивнул на пакет с сигаретами.

– Да просто я запасливый мужик, – усмехнулся Каток. – Всегда заначку имею. Вот и отоварился в магазине. А тут слышу – Кок у вас. Ну, думаю, и меня, значит, потянут. Вот и зашел, чтоб недоразумений не было.

– Да, – кивнул Кок, – точно, я нашел это в лесу. Место показать могу. Грибы собирал и наткнулся. Посмотрел – пушки и гранаты. Хотел к вам отнести, а тут дед крякнул. Поехал на похороны и забыл. Потом вспомнил, да меня на рыбалку пригласили.

– Сознательный ты стал, Поварин, – покачал головой старший лейтенант. – Но зачем тогда в обоймы патроны набивал?

– Так ни разу в руках оружия не держал, – усмехнулся Кок. – Интересно стало.

– Ты забыл, за что первый раз сидел? – спросил его старлей. – За вооруженное ограбление магазина в Тамбове. Отстреливался и ранил сотрудника милиции. Получил двенадцать лет. А говоришь…

– Но один хрен просто ради интереса все зарядил. А сдать хотел.

– Значит, что оружие хранил, признаешь?

– Да я же говорю, просто запамятовал. Ваши пришли, спросили, хотя они и не спрашивали ни хрена, а сразу руки мне заламывать стали…

– Так признаешься в хранении оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ? – перебил Кока милиционер.

– Знакомые все лица, – сказал Анджей. – Надеюсь, моя камера свободна?

– Бокс, – недовольно поправила его старшая медсестра. – Камеры в тюрьме бывают.

– Вы подкованы в юриспруденции, мадам, – усмехнулся полковник.

– Здравствуйте, Елена Анатольевна, – послышался голос Иры.

Поднявшись, Анджей поклонился врачу:

– Добрый день.

– Здравствуйте, – улыбнулась она. – Сейчас идите и сделайте кардиограмму. А потом в палату.

– Это еще где? – посмотрел на Ирину Анджей.

– Пошли, – кивнула она.

– Можете вещи отнести в палату, – сказала Вера Ивановна.

– А вас как зовут? – спросил он ее.

– Вера.

– Надеюсь, не Ивановна? – насторожился Анджей.

– Ивановна, – подтвердила она его худшие опасения.

– Во, блин! – обреченно проговорил он. – Мою первую и единственную жену звали именно Вера Ивановна. Сучка со знаком качества.

Вера Ивановна быстро перекрестила ему рот.

– Эй! – отшатнулся он. – У вас что, крыша съехала?

Покачав головой, Вера Ивановна ушла.

– Она в Бога верит, – улыбнулась проходившая мимо медсестра. – И крестом очищает ваши уста от ругани.

– Мать моя женщина, – печально проговорил Анджей, – во я попал!..

– Идем, – поторопила его Ирина.

– Что? – спросил по сотовому Юрий. – В больнице? А где?

– В терапии, – ответил Эдик. – Ну не в терапевтическом отделении, а в так называемом инфекционном. Оно было там раньше. Длинное желтое здание около водонапорной башни.