реплики, он с досадой взъерошил волосы. Дэнни говорил с интонацией, показывающей, что он заучил каждое слово, но собственное исполнение почему-то расстраивало его.

— «Ромео, как мне жаль, что ты Ромео!» — произнесла я следующую реплику Джульетты, надеясь его вдохновить.

Голова Дэнни дернулась в мою сторону, и он впился взглядом в приближающуюся меня.

— «Отринь отца да имя измени, а если нет, меня женою сделай, чтоб Капулетти больше мне не быть».

— «Прислушиваться дальше… — прошептал Дэнни реплику Ромео, — иль ответить?» — он говорил придушенно, пораженный моим внезапным появлением.

Широко улыбнувшись, я хлопнула в ладоши:

— «Ромео и Джульетта»?

— Да. Весенняя пьеса этого года. Я не знал, что здесь есть кто-то, кроме меня.

Дэнни отвел взгляд и, сам того не понимая, дал мне возможность рассмотреть его лицо. Он обладал красотой Уолтеров, но не столь явной, к тому же вечно хмурился. Дэнни не уступал в привлекательности Коулу, но, чтобы увидеть это, пришлось приглядеться. Его красота не бросалась в глаза, она была тихой и мягкой.

— Прости, я не хотела помешать.

Дэнни переступил с ноги на ногу.

— Пыталась найти компьютерный класс.

— Он в другой стороне здания.

— Уже поняла, — вздохнула я. — У тебя главная мужская роль? Это здорово.

— Еще нет, — покачал головой Дэнни. — Итоговое прослушивание на следующей неделе.

— Уверена, ты получишь ее. — Я забралась на сцену и села на ее краю, свесив ноги. — Похоже, реплики ты все выучил.

— Сомневаюсь, — с горечью ответил он. — Я чувствую: не выходит. Мне трудно войти в роль, и эта сцена с балконом… — Дэнни вздохнул. — Для меня это самое важное прослушивание.

— «Ромео и Джульетта» — твоя любимая пьеса?

— Нет, но наш учитель актерского мастерства сказал, что спектакль придет смотреть его подруга, которая занимается поиском талантов.

— Тебе поможет, если кто-то будет читать реплики Джульетты? — постаралась я спросить непринужденным тоном. Это был наш с Дэнни самый долгий разговор с моего приезда в дом Уолтеров. — Я могу делать это, если хочешь.

На лице Дэнни отразилась неуверенность. По его мнению, я бы лучше прыгнула в бассейн с акулами, чем стала ему помогать?

— И ты это сделаешь?

— Ну, «Ромео и Джульетта» не самая моя любимая пьеса Шекспира, — решила я чуть-чуть помучить его, — но мне несложно уделить тебе время.

Дэнни не сразу потеплел ко мне. Сначала читал свои строки топорно, но на втором заходе сцены с балконом уже забыл о том, что с ним рядом я. Он превратился в Ромео, а я для него стала Джульеттой.

Прозвеневший звонок возвестил о конце обеденного перерыва. Дэнни покачал головой, словно пробуждаясь от грез. Ясно, почему он президент драмкружка. Дэнни не просто играет роль, он полностью вживается в нее, становясь на время другим человеком.

— Неплохо мы справились, правда? — спросила я, спрыгнув со сцены.

Дэнни последовал за мной и проводил меня до двери зрительного зала.

— Правда. У тебя хорошо получается. Никогда не думала играть в спектаклях?

— Да не дай бог! — засмеялась я. — Перед толпой я страшно нервничаю. Не понимаю, как ты это делаешь.

— О чем ты?

— Ты такой…

— Стеснительный? — спокойно подсказал Дэнни.

— Ага.

— Большинство считают меня недружелюбным. — Он сунул руки в карманы джинсов. — Мне просто сложно говорить с незнакомыми людьми.

— Мне тоже.

Дэнни одарил меня долгим взглядом.

— Неправда. Ты со всеми общаешься.

— Так у меня выбора нет. Я тут никого не знаю, — в моем голосе проскользнула печаль, и я поспешила сменить тему. — Если тебе сложно говорить с людьми, то как ты выступаешь перед целой толпой?

— Это другое.

— Как так?

— Во-первых, мне не надо с этой толпой взаимодействовать. Во-вторых, играя роль, я будто влезаю в чужую кожу, становлюсь другой личностью, и это придает мне уверенности. Как бы это объяснить… Толпа не может судить меня за то, какой я, ведь я всего лишь исполняю роль. На сцене вовсе не я, а человек, которым я притворяюсь.

— Логично. Но почему тебе не все равно, что о тебе думают другие?

Дэнни говорил так, словно все возненавидели бы его, узнай они, какой он на самом деле.

Он выгнул бровь.

— А почему тебе не все равно?

— Мне? О чем ты?

Да, я делаю все, чтобы выглядеть презентабельно, и слегка зацикливаюсь на успеваемости, но и то и другое — ключевые составляющие успешного человека. Я же не избегаю общения с людьми.

Дэнни мгновение смотрел в мои глаза, будто пытался что-то прочесть в них.

— Ни о чем, — наконец сказал он и отвел взгляд. Приоткрыл дверь, впуская в темноту зала луч света, струящийся расплавленным золотом. — Спасибо, что выручила. Это было суперкруто, но мне уже пора на урок.

— Точно, — растерялась я. Чего он вдруг замкнулся?

— Увидимся дома.

Дэнни вышел в коридор, дверь захлопнулась, и я осталась одна.

Глава 9

В субботу утром я начала осознавать последствия нашего с Коулом наказания.

— Как это я не поеду?! — орал Коул.

Мы с Натаном только вернулись с утренней пробежки и делали растяжку на лужайке перед домом. Секундой назад разъяренный Коул вылетел на улицу к отцу, загружавшему пикап вещами: палатками, спальными мешками, коробкой с посудой для приготовления еды на костре и всякими другими походными штуками.

— Я не говорил, что ты не поедешь, — ответил Джордж, оторвавшись от работы.

Дэнни с Айзеком, закреплявшие на крыше фургона Кэтрин каноэ, тихо посмеивались, бросая взгляды на Коула.

— Пап, я не могу пропустить турпоход, — непреклонным тоном заявил Коул. — Мы всегда ездим на природу… семьей.

Трюк с вызовом к сочувствию не удался. Джордж фыркнул.

— Коул, если хочешь ехать — вперед. Я дал тебе выбор. В чем проблема?

Проблема в том, что альтернатива Коулу не нравилась.

Вчера, придя днем из школы, я обнаружила, что Алекс не специально бросил меня на обеде.