– Я любила прятаться здесь с книжкой, – сказала она, заводя мужа внутрь. Тут все было по-старому и пахло детством. Она подошла к оттоманке, присела на нее и, залившись краской и глядя в пол, произнесла: – Я хотела бы поселить здесь новые воспоминания.

Колдер опустился рядом, и вскоре ее стоны и вскрики вплелись в перешептывание здешних шорохов.

А потом они бродили, взявшись за руки, без цели и смысла, перебрасываясь короткими, обрывочными, одним им понятными фразами и смеясь.

Они оказались в самом запущенном уголке сада. Мифэнви пошутила, что здесь давно требуется пригляд опытного смотрителя. Колдер согласился. Потом, усадив ее на старое поваленное дерево, стал рассказывать, как бы следовало перепланировать этот участок. Они даже поспорили немного, а потом…

Дин-дон, дин-дон…

Колокольчик плакал горестно.

Колдер подобрался и побледнел.

– Я не хочу, чтобы ты это видела.

Она вспомнила, что он говорил о демонической сути Садовников, и упрямо помотала головой:

– Я твоя жена! Я хочу знать о тебе все! Какими бы жуткими не были твои тайны!

– Хорошо, – ответил Колдер, и черные пламенеющие крылья распахнулись за его спиной.

…Он будто соткался из воздуха. Стоял и смотрел на них осуждающе, бормоча:

– Как вы могли со мной так поступить?

Бесплотный и бледный.

Мифэнви закрыла рот руками, чтобы не кричать.

Колдер опустил свой клинок из вороненой стали.

Но у призрака вдруг выросли руки. Целый лес! Они ринулись к вероломному брату. И Мифэнви, вскочив, с криком: – Нет! Пол, не смей! Я не позволю! – бросилась между ними. И полыхнула ярко-ярко, так, что призрак тут же разлетелся в клочья, как любая тьма при появлении солнца.

Дорога в Лланруст, 1878 год

Джози любила путешествия. Ведь они неизменно означали новые города, которые ей предстояло покорить и уложить к своим прелестным ножкам. И она жаждала этого добавления к своему списку побед, как исследователи желают открытий.

Сейчас, возбужденная предстоящим перфомансом[7], она сидела на коленях у Ричарда в их экипаже и строила завоевательские планы.

– Они в этом своем Лланрусте должны полюбить меня и возвести на пьедестал, – говорила она.

– Всенепременнейше, ангел мой. Иначе Лланруст будет считаться городом слепцов, – отвечал он, обнимая ее трепетно, но крепко.

– Правда-правда! – обрадовалась Джози.

– Ну конечно, я лично напишу по этому поводу эссе и опубликую его во всех журналах, – Ричард притянул ее к себе еще ближе, захватил губами мочку ее ушка и стал посасывать.

По телу Джози пробежала дрожь.

– Вы невозможный! – хныкнула она, наклоняя голову. – Я говорю о таких серьезных вещах! А вы?

– А я? – его руки теперь скользили по ее талии, а губы обжигали поцелуями нежную шейку.

– А вы! Ах-х… Вы мешаете мне думать! – То, что он не спешил избавлять ее от этого тесного корсажа, казалось предательством.

– Ангел мой, немедленно прекращайте эту затею с думаньем, а то страшно подумать, до чего додумаетесь! – воскликнул он в притворном ужасе.

Она недовольно хмыкнула и, надменно вздернув носик, произнесла тоном королевы:

– Однажды вы дозанудствуетесь, что я вас брошу!

Ричард порывисто, сильно, крест-накрест обнял ее и уткнулся ей в спину.

– Лучше убейте сразу, это будет гуманнее! – пробормотал он упавшим голосом.

Она не любила, когда он говорил словами, значение которых было ей не совсем понятно. Поэтому обиделась и отсела на другую скамью, уставившись в окно.

Ричард откинулся в тень, чтобы она не видела его глаз. Впрочем, она и не стремилась видеть.

Так они и просидели в молчании до самого Лланруста.

Северный Уэльс, вольный город Лланруст

Дворец Дориана Пятого был пышно украшен и освещен множеством огней. Джози уже не терпелось пройтись по главной лестнице и очутиться в центре этого великолепия. Она протянула руки к Ричарду и потребовала, чтобы он немедленно ссадил ее. Он и впрямь приподнял ее за талию, на которой его ладони смыкались в кольцо, но опускать на землю не спешил. Ей пришлось обхватить его за плечи. Их лица сейчас были на одном уровне.

– Чего вы добиваетесь? – рассердилась Джози.

– Чтобы вы были честны со мной, – он прижал ее к стенке кареты и жадно приник к ее губам. Она мгновенно ответила ему. Задыхаясь. Выстанывая его имя. Путаясь пальцами в волосах. Он прервал поцелуй так же резко, как начал, поставив ее наконец на землю.

Хорошо, что здесь, на каретной стоянке, было пустынно.

– А разве я нечестна? – искренне удивилась она.

– Вы стонете и изгибаетесь в моих объятиях от удовольствия, но при этом все время твердите, как я вам противен. Это, по-вашему, честность? – говорил он спокойно и даже несколько грустно, но тон его был осуждающим.

– Я не стану растолковывать вам такие очевидные вещи! – Она смерила его гневным взглядом, затем развернулась и пошла в сторону дворца.

Он догнал ее и взял за руку. Она не стала протестовать. В холл они вошли вместе.

О принцессе Лланруста Джози когда-то слышала. Около трех лет назад в свете недолго говорили о том, что, мол, она вышла замуж за какого-то господина с весьма скандальным прошлым. Но сама та история содержала мало пикантного и посему вскоре забылась.

И вот теперь Джози рассматривала ее вволю. И это принцесса?! Худоба, рыжая, в веснушках, с жалкой грудью! «Дурнушка!» – отметила про себя Джози и любезно протянула той руку.

Мужчина, что стоял рядом с этой принцессой-дурнушкой, и вовсе вызвал у Джози приступ паники: ведь он одновременно был столь притягательным и столь отталкивающим. А Джози не любила неопределенность.

Потом камердинер, важный, будто это он сам – правитель Лланруста, проводил их в роскошные апартаменты. Он имел особое распоряжение на их счет. Потом их покои наводнили служанки, помогавшие занести и расставить обширный багаж Джози. Наблюдая за ними, она замечала, что те бросают странные взгляды на Ричарда, что стоял у стены и, сложив руки на груди, равнодушно смотрел на происходящее. И Джози не нравилось такое внимание чужих женщин к ее мужу. Но главное, ей не нравились те чувства, которые оно вызывало в ней.

Поэтому Джози поспешила выпроводить их всех и тогда обратилась к Ричарду.

– Вы поможете мне снять это нудное дорожное платье? – капризно попрсила она.