мы как бы убьем двух зайцев и, возможно, предотвратим вооруженное столкновение воровских группировок.

— А может быть, не стоит нам вмешиваться в их драку? Пусть они освобождают город от преступных элементов, — пошутил Филиппов.

— Не ожидал, Григорий Валерьянович, такого рассуждения от вас, — понимая шутку Филиппова и тоже улыбаясь, пожурил его Дунаев.

— А чего плохого в моей мысли? Они гробят себе подобных, мирных жителей города не трогают. Ну и пускай порезвятся с недельку, — продолжал развивать крамольную мысль Филиппов.

— Я тебе порезвлюсь! — прерывая его разглагольствования, произнес строго Шумаков. Посмотрев на наручные часы, он продолжил: — Предложение Александра Васильевича толковое, поэтому мы его претворим в жизнь немедленно. Думаю, что до десяти вечера мы со своей задачей должны управиться.

— Как, Григорий Валерьянович, вы в реальности видите само проведение досмотра? — поинтересовался у Филиппова, который должен был возглавить предстоящую операцию, Дунаев.

— Мы многократно занимались подобной работой, но все равно я вновь проведу с участвующими в операции инструктаж, чтобы исключить всякую случайность и неожиданность.

Помня недавнее несерьезное поведение Филиппова, который был от природы шутником, Дунаев настойчиво попросил его:

— Вы не могли бы меня с ним ознакомить, хотя бы в общих чертах?

— С удовольствием. Виктор Сергеевич, — догадываясь о причине настойчивости Дунаева, с улыбкой произнес Филиппов. — В каждой группе будет сотрудник ГАИ, ОУР и три милиционера с автоматами. Они обязаны будут следить и запоминать, кто и где сидел в машине до ее остановки ими, чтобы впоследствии они могли послужить свидетелями Александру Васильевичу, если у того возникнет в них надобность. Пассажиры высаживаются из машины, им делается личный обыск на предмет обнаружения оружия, после чего осматривается машина. На нет и суда нет, а если что-либо обнаружится интересное, то подозреваемые будут доставлены в милицию, где с ними будет проведена соответствующая работа.

— Ну что же, я не возражаю против такого мероприятия, хотя не исключаю, что на нас посыплются жалобы, что мы превысили свои полномочия, нарушили личную неприкосновенность… Но если сидеть сложа руки и ничего не делать, то ни о какой борьбе с преступностью нечего говорить. Мы и так долго бездействовали, позволяя одним травить собаками, другим выбрасываться из окна, третьим травить ядом… Так и на пенсию можно загудеть раньше времени. Не так ли я говорю, Константин Игоревич? — улыбнувшись, спросил он у Шумакова.

— Вашими устами глаголет истина, — ответил тот.

Операция, названная работниками милиции «Арсенал», дала ошеломляющий результат. У бандитов города было изъято тринадцать пистолетов, из которых только два оказались газовыми, и два автомата.

Безусловно, действия работников правоохранительных органов внесли свои коррективы в поведение боевиков враждующих группировок. Они, боясь быть задержанными подвижными оперативными группами милиции, вынуждены были отказаться от риска и не стали с оружием разъезжать по городу. А безоружным бандитам драться не хотелось.

Бугор приказал своим боевикам спрятать подальше оружие, досадуя на то, что лишился восьми своих парней, задержанных работниками милиции и привлеченных к уголовной ответственности за незаконное ношение огнестрельного оружия. Даже его «форд» в течение дня дважды подвергался осмотру разными оперативными группами милиции.

В несчастье, постигшем членов его банды. Бугор себя виновным не считал, говоря везде, где только имелась возможность, что если бы Блин не устроил вчерашней бойни, то членов их «семьи» не постигло бы такое горе. Его логика казалась членам банды железной, а потому если они и были кем-то недовольны, то не Бугром, а Блином.

Так как телохранители уже не имели возможности иметь при себе оружие без риска быть задержанными, Бугор был вынужден теперь выезжать на работу из дома безоружным.

Замешательство и растерянность царили теперь в лагере Блина.

Бандиты видели, к каким плачевным результатам привела «решительность» их пахана, но, находясь в его упряжке, были вынуждены подчиняться командам ямщика.

Если на фронте враждующих сторон наступило относительное затишье, то у наемного убийцы — бывшего офицера Советской Армии, уволенного по сокращению, мастера спорта по пулевой стрельбе — работы было непочатый край. За время нахождения в городе он успел визуально познакомиться со своими будущими «клиентами» и теперь только ждал сигнала, чтобы приступить к «работе».

На нем был парик и искусственная борода с усами. Кроту и Шпаку он назвался Соловьем. Они понимали, почему Соловей не хотел раскрывать им свою личность, а поэтому и не пытались разгадывать его секрет.

Соловей не боялся обмана со стороны Бугра при расчете с ним за «работу», так как приехал по его заявке и по рекомендации своего пахана. При таких тесных контактах двух паханов обман между сторонами практически был исключен.

Из полученной информации от Крота и Шпака Соловей знал, где находится штаб-квартира банды Блина. Он уже облюбовал себе крышу в пятистах метрах от кафе «Бирюса», где ожидалось появление его жертв, откуда удобнее всего было в них стрелять. Соловью только оставалось получить разрешение на свои действия от Бугра.

Не желая светиться в гостинице. Соловей остановился на временное жительство у одной древней старухи, которая приходилась бабушкой Кнехту. Старушка была очень довольна квартирантом. Теперь ей было с кем поговорить и отвести душу, тем более что квартирант угощал ее шоколадными конфетами и другими разными деликатесами.

Настал день, когда Соловей через Крота получил добро на осуществление своей операции. Он сразу же категорически отказался от предлагаемой ему Кротом помощи, не видя в ней необходимости. Соловей решил как можно скорее справиться с заданием и немедленно покинуть город, опостылевшую ему «дыру»: в силу своего особого задания он вынужден был почти не покидать свое логово и не показываться в общественных местах.

Поднявшись на чердак облюбованного им дома и затаившись в глубине слухового окна, он не спеша собрал винтовку с оптическим прицелом, зарядил ее и стал ждать появления своих жертв.

Наблюдая через оптический прицел за кафе «Бирюса», Соловей по подъезжающим, спешащим в него и из него людям понял, что это, скорее, не кафе, а муравейник, в данный момент кем-то сильно потревоженный. Однако интересующие его лица пока в поле зрения не появлялись.

«По-видимому, главари банды находятся где-то в другом месте, но бегать за ними я не буду, а лучше подожду здесь», — решил он.

Два с половиной часа томительного ожидания наконец увенчались успехом. На черном «мерседесе» к кафе подъехали Фокс и Шаман. Выйдя из машины, они остановились, чтобы закурить, чувствуя себя в своем логове в полной безопасности.

Такие мишени можно видеть только в тире, а потому Соловей решил их не упускать. Тщательно прицелившись, он выстрелил сначала в голову Фоксу, а потом в грудь Шаману. Увидев, что последний только