— Ах, вот в чем все дело! — догадался Бобров. — Вы хотите повесить эти убийства на чужака! На москвача! Это классовая ненависть, да?

— Ты чего сказал, ублюдок?!

— Паша! Отойди от него! У него и так, вон, морда разбита.

— И, похоже, сломано ребро, — добавил Бобров.

— Паша?

— А че? Я ниче.

Громила отошел от Боброва, и, сопя, сел на стул. Бобров понял, что его смерть откладывается. Но дознаватель вдруг встал и открыл сейф, который стоял у него за спиной. Кабинетик был маленький, тесный, обшарпанный, Чацкая полиция, видать, не пользовалась у мэра приоритетным финансированием. Или кто там платил за ремонт в здании ГУВД? Бобров этого не знал. До сих пор он вообще ничего не знал о методах дознания. Пока не получил в зубы.

— Узнаете? — Бобров увидел в руках у дознавателя синий капроновый шнурок.

Он честно пытался узнать этот шнурок, и к ужасу своему вспомнил, что где-то его уже видел. Да-да. Именно этот шнурок. Цвет у него был примечательный. Какой-то очень уж яркий, ненатуральный синий. Не небо, не море, не цветы незабудки. Насквозь фальшивая ядовитая синь, которая резала глаз. Бобров когда-то это уже отметил.

— Молчите?

— Я думаю.

— Этим шнурком задушили Надежду Липкину, — подсказал ему прилизанный парень.

— Я догадался.

— Ах, он догадался! — громила опять вскочил. — Леха, ты че не видишь, он над нами издевается! Таких мочить надо!

— Я не издеваюсь, — запротестовал Бобров. — И в мыслях не было. У меня на уме только одно: доказать мое алиби. Я пытаюсь вспомнить, кто может подтвердить, что я был дома до того, как пошел на работу в банк. А в банке меня видели сотрудники. Я был там без десяти девять. Мне только дорогу перейти.

— Толокно убили в семь, — задумчиво сказал дознаватель. — В принципе, он, конечно, мог…

— В половине восьмого ко мне хозяйка зашла! — сообразил Бобров. — Разбудила меня, между прочим.

— Какая хозяйка? — парни переглянулись.

— Квартирная! Я на съемной квартире живу! — Бобров понял, что ему сегодня чертовски повезло. — Ей срочно понадобились деньги, и она попросила аванс. Я плачу за месяц вперед. Обычно по первым числам, но у нее свадьба на носу. Господи! Да Протопопов женится! Чуть ли не весь город будет у него на свадьбе гулять! А моя квартирная хозяйка — тетка его будущей жены, да к тому же ее крестная. Колька мне эту квартиру и сосватал. — Бобров радовался, как ребенок. Колькиной свадьбе, своей удаче.

— Во сколько она, говорите, к вам зашла? — дознаватель потускнел и допрашивал Боброва уже без энтузиазма.

— В половине восьмого. Она знает, что к девяти мне на работу, — Бобров широко улыбнулся. — Можете позвонить и проверить.

— Проверим, не сомневайтесь. Кстати, как вы оказались у гаражей?

— О! Это отдельная история! Мне позвонили якобы из полиции и сказали, что угнали мою машину. Бросили у гаражей в рабочем городке. Чтобы я срочно приехал, опознал ее и забрал.

— А проверить, на месте ли машина? — парни вновь переглянулись.

— Согласен, я поступил неразумно, — признался Бобров. — Задним умом подумал, что да, надо было сначала проверить. Но в тот момент я плохо соображал.

— С похмелья, был что ли? — во взгляде у дознавателя впервые промелькнуло сочувствие.

— Нет. То есть… Я с девушкой расстался. Мне было не по себе.

— С Нинкой что ли Зиненко? — с любопытством спросил громила. — И как она? Горячая штучка? Говорят, ты ее трахал, — он с сомнением посмотрел на Боброва с высоты своего роста. Мол, что в таком дохляке нашла первая красавица Чацка Нина Зиненко?

— Я не… Это мое личное дело, — нашелся Бобров. — Мы расстались потому что…

— Теперь ее трахает Квашнин, — громила заржал. — Ну что, Леха? Поверим?

— Звонок в начале двенадцатого был Андрею Ильичу с того же номера, что и в полицию, — Бобров увидел в руках у дознавателя свой айфон. И с радостью отметил: Ильичу. Уже на вы. — Похоже, подстава. Пацана, который нам звонил, так и не нашли. Как и его «папу», на которого номер зарегистрирован. Мужик сейчас не в России, мы пробили. А звонил из нашего рабочего городка. Чудеса.

— Так почему вы меня сразу не отпустили? — возмутился Бобров.

— Работа такая, — хмыкнул громила. — А вдруг бы ты признался.

— Вы коррупционеры, — обиделся Бобров. — Оборотни в погонах.

— Пасть не закроешь — обратно в камеру отправишься, — пригрозил ему громила. — За оскорбление сотрудника полиции при исполнении.

— Беру свои слова обратно, — торопливо сказал Бобров. — Вы не оборотни. Не в погонах.

— И попробуй только накатать на нас телегу.

— И в мыслях не было, — заверил он, хотя болел разбитый рот, и левый бок тоже болел. Но Бобров уже понял, что относительно легко отделался. Надо купить квартирной хозяйке бутылку коньяка. Вовремя она за деньгами зашла. — Так я могу идти?

— Можешь, — со вздохом сказал дознаватель. Видимо, расследование опять зашло в тупик из-за Боброва. Который не хотел признаваться и к которому во внеурочное время зашла квартирная хозяйка.

Выйдя из проходной, Бобров какое-то время стоял, не веря своему счастью. За эти несколько часов он успел уже попрощаться не только со свободой, но и с жизнью. Наконец, он догадался включить айфон, который, похоже, звонил, не переставая, пока его не выключили. Ни дежурный, ни дознаватель не собирались объяснять начальству Боброва, почему его нет на работе. Это не входило в их должностные обязанности.

Как только Бобров включил айфон, он тут же зазвонил. Бобров услышал взволнованный голос Бетси:

— Андрей, почему ты весь день недоступен? Где ты был?

— В тюрьме, — мрачно ответил он и посмотрел на синее-пресинее небо. Пытаясь вспомнить, где же он видел синий-пресиний капроновый шнурок?

— Опять прикалываешься? — рассердилась Бетси.

— Нет, я не шучу. Меня пытались обвинить в кражах из ячеек и двух убийствах. Взяли у гаражей, в одном из которых убили мастера, который делал дубликаты ключей. По кличке Толокно.

— Господи, как ты оказался у гаражей?! Ты же с утра пошел на работу в банк!

— Я тоже так думал, — грустно сказал Бобров. — Лиза, мне неудобно разговаривать, стоя у тюрьмы. Можно я тебе из дома перезвоню?

— Скажи: это как-то связно с Ниной?

— С Ниной? А почему именно с Ниной?

— Мы вчера поругались. Она сказала… Это не телефонный разговор, — сообразила Бетси. — Не у тюрьмы, ты прав.

— Какое счастье, что я сегодня все время прав, — съязвил Бобров и пошел домой.

По дороге он позвонил Мартину:

— Я не вернулся в банк по уважительной причине, — сказал он. — Меня задержали за убийство.