litbaza книги онлайнСовременная прозаЗастывшее время - Элизабет Говард

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 121
Перейти на страницу:

Еда, кстати, тоже изменилась. Миссис Криппс готовит «мясной хлеб». Теперь понятно, почему его так назвали – хлебных крошек в нем больше, чем всего остального. Один раз мы ели фаршированные бараньи сердца – ужасная гадость! Хотя ты, наверное, живешь на одних галетах и пеммикане (кстати, что это такое? Звучит как сушеный пеликан) и еще сгущенке, потому что на эсминцах нет коров. Пожалуй, это и к лучшему – у них ведь четыре желудка, а вдруг их затошнит? Теперь мы разводим кур. Макалпайн ужасно злится, но бабушка говорит, что яйца очень полезны Зоуи, Уиллсу и Роли. Видимо, я принадлежу к тем, кому они не нужны. Кур зовут Флосси, Берил, Квини, Руби и Бренда – самые бабушкины нелюбимые имена. Кстати, об именах: Зоуи опять придумывает имя ребенку. Из последнего: Роберта или Дермот. Пап, серьезно, тебе надо положить этому конец!

Только что мимо пролетели небольшие самолеты. Я бы хотела полететь на таком к тебе. Я ужасно скучаю [подумав, она тщательно вымарала последнюю фразу]. Жаль, что тебя нет с нами. Сегодня я еду к зубному в Танбридж Уэллс с тетей Вилли, а она едет к маме, которая свихнулась. Очень надеюсь тоже ее повидать – я ни разу не видела сумасшедших. Ты так и не ответил насчет карманных денег. Я надеюсь, все образуется – или я попрошу тетю Рейч одолжить мне почтовых марок.

Вот и гонг – время завтракать, так что пойду, пожалуй, хотя нам почти всегда дают невкусные хлопья – похоже, мои любимые с изюмом и орехами в магазине кончились. Тетя Рейч измерила мой рост на двери столовой: с прошлого Рождества я выросла на полдюйма.

Пап, береги себя. Не подхвати там цингу – я читала, для моряков это настоящее бедствие. Если увидишь больного, напиши мне, как он выглядит. О них часто упоминают в книжках, но нигде не объясняется, что это такое. Кажется, от цинги помогает лайм, так что держи под рукой бутылочку сока. Впрочем, это, наверное, устаревшая болезнь вроде чумы.

С любовью,
Клэри».

«28 мая, вторник

Не было возможности написать вчера, потому что мы ездили в Танбридж Уэллс. До станции доехали на машине, а потом сели в поезд, чтобы сэкономить бензин. Со всех станций убрали таблички с названиями. Ужасно, наверное, когда едешь куда-нибудь в первый раз и не ориентируешься. Разумеется, я понимаю – так сделали, чтобы запутать немцев, только разве они станут ездить на наших поездах?

Мне поставили две пломбы; мистер Алабоун велел прийти через полгода. Тетя Вилли была ко мне очень добра. Мы пошли в чайную, ели там булочки и маленький кусочек шоколадного торта, а потом поехали в Форрест-Корт, где лежит ее мама, леди Райдал. Мы купили ей букет цветов – очень красивые тюльпаны, белые в розовую полоску – и мятное суфле. Я спросила, можно ли мне тоже ее повидать, и тетя Вилли сперва не разрешила, но я сказала, что мне очень хочется (не призналась, почему), и тогда она согласилась, только предупредила, что я могу расстроиться. «Она не всегда помнит людей». Сначала мы ждали в холле на первом этаже, потом вышла сестра и повела нас длинным коридором. Пахло мастикой и хлоркой. Тетя Вилли спросила сестру, как мама. Та ответила – по-прежнему, пожилые долго привыкают.

Леди Райдал сидела на постели с кучей подушек за спиной. Волосы, всегда аккуратно забранные в пучок, теперь свисали в беспорядке. В комнате было затхло и немного воняло туалетом. Когда мы вошли, она разговаривала непонятно с кем. Заметив тетю Вилли, она спросила: «А что стало с Брайант? Ты ее отослала, да? Как это жестоко!» Брайант взяла выходной, ответила тетя Вилли, на что леди Райдал возразила: она служила у нее пятнадцать лет и ни разу не брала выходной! Мы показали ей тюльпаны, но они ей совсем не понравились. Тетя Вилли нашла вазу, налила воды из умывальника и поставила цветы на тумбочку возле кровати. Леди Райдал уставилась на меня и спросила, где моя мать? Я не знала, что ответить, кроме как «умерла», но тетя Вилли тихо сказала: «Она думает, что ты – Нора», и тут леди Райдал взорвалась: «Не смей разговаривать, пока к тебе не обратились! Ну где же Джессика! Она бы не позволила держать меня в этом ужасном месте. Никто меня не любит! Чай подают индийский, серебро унесли, огрызаются! Не пускают ко мне Хьюберта, друзей не пускают! Я все знаю – за этим стоит леди Элгар, я им так и сказала, а они не нашлись что ответить! Эта женщина всегда меня ненавидела: мало ей было разрушить карьеру бедного Хьюберта, так она еще и заманила меня сюда и оставила гнить в этом Богом забытом месте! Я им пишу – леди Тадеме, леди Стэнфорд, леди Берн-Джонс, но никто не отвечает, а Джессике я не могу написать, она сменила фамилию…» Она принялась метаться на постели так, что подушки упали на пол. Тетя Вилли попыталась ее обнять, но леди Райдал оказалась удивительно сильной и оттолкнула ее, крича: «И я не хочу пользоваться горшком! Подумать только, со мной смеют заговаривать о таких вещах!» Потом она заплакала, и это было ужасно – таким тоненьким, хнычущим голоском. Наконец тете Вилли удалось ее обнять и успокоить. «Не могли бы вы меня подвезти, – попросила она, – тут недалеко, я живу на Гамильтон-террас, только вот номер забыла, синяя такая дверь… Брайант угостит вас чаем на кухне, и мы позвоним в полицию…» Тут она взглянула на тетю Вилли в первый раз и спросила: «А мы знакомы?» Та ей объяснила, кто она, и достала коробку. «Я привезла твои любимые мятные суфле». Леди Райдал открыла коробку, посмотрела на них и сказала: «Меня мучает ужасное подозрение, что Хьюберт умер, а мне не говорят. Это единственно возможное объяснение, почему он не пришел забрать меня отсюда». – «Да, мамочка, он умер, потому и не пришел». Потом они помолчали немножко, и леди Райдал пожаловалась: «Они ничего не понимают! Мне нужна Брайант, она помнит все номера, без нее телефон бесполезен! Я заказала визитки, но не могу их оставить, а ведь так принято! Я должна поддерживать связи! Какой-то злодей увез меня, хитростью заманил сюда и оставил ни с чем! Жуткий, нескончаемый кошмар…» Она умолкла, глянула на тетю Вилли и спросила совсем другим тоном, тихо и боязливо: «Я что, в аду? Вот так оно, значит, все и есть?» А тетя Вилли снова обняла ее и сказала: нет, совсем нет, и тут в дверь постучали, вошла медсестра, и тетя велела мне выйти и подождать, так что я не знаю, чем дело кончилось.

В такси по пути на станцию тетя Вилли молча курила, а в поезде сказала, что не надо было брать меня с собой – одно расстройство, а я возразила: это не повод. Еще я спросила, почему же леди Райдал не может вернуться домой, раз ей так плохо, а тетя Вилли сказала – бесполезно, она там не останется, плюс ей нужен серьезный уход из-за «несдержания». Кажется, это означает, что ты не можешь дотерпеть до туалета – какой ужас! – а тетя Вилли сказала, ей дают успокоительные, и она со временем привыкнет. Может быть, люди сходят с ума от скуки? Леди Райдал жила безрадостно, ей никогда ничего не нравилось… Но я не стала спрашивать тетю Вилли, она и без того была расстроена. Вместо этого я сказала: «Наверное, она съела суфле после нашего ухода», ведь это просто ужасно – потратить свою норму сладкого на человека, которому не понравился подарок, а тетя Вилли улыбнулась и сказала, что, наверное, я права. Потом она спросила, сколько папа дает мне за пломбы, и я ответила – шиллинг за каждую, и тогда она дала два.

1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 121
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?