Мы вошли, и на меня тут же выскочила Найда, диван ходячий. Когда-то она была настоящей охотничьей лайкой, но пятнадцать лет любви к пирогам сделали из неё пародию на собаку. Она выкатилась на порог, чтобы облаять меня но, увидев, села на хвост и замерла с открытой пастью. Я наклонился её погладить, но Найда взвизгнула и драпанула прочь, унося колбасное тело на коротких кривых лапах.

– Найда, ты чего? – Дед изумлённо проводил её взглядом и подозрительно уставился на меня: – Чего псину пугаешь? Ну заходи, заходи, я её привяжу. Стареет, чудить стала последнее время. Всё как у людей…

Он прошёл мимо нас во двор, а мать проводила меня в дом и стала прощаться, ссылаясь на свою командировку.

– Да! У меня кое-что для тебя есть, – и достала из-за спины ноутбук.

Я даже глаза протёр от удивления. Эта штука во всей деревне была только у Толстого. Его мать держала ларёк, и какой-то сто первый знакомый поставщик ей уступил ноутбук за приемлемую цену. Ну как приемлемую – моей матери год пришлось бы работать.

У меня в руках оказалась чёрная плоская штука с кучей проводов и мышкой, а я не знал, с какого конца за неё хвататься. Да можно ли? Крышка была не новая: на чёрной поверхности белые катышки клея. У Толстого на этом месте прилеплен пластырь, где ручкой выцарапано «Саша»… Меня как током ударило. Я ковырнул катышки клея, нашёл ещё царапину на корпусе и следы собачьих зубов на проводах…

– Ма-ам…

– Сашина мама просила тебе передать…

Я развернулся и рванул к двери. Мать меня опередила: поднырнула под рукой и встала, заслоняя собой дверной проём:

– Сиди дома. Пожалуйста… Я знаю, тебе тяжело, но жить-то надо. Дед за тобой присмотрит.

У меня защипало в носу. Толстый был мой друг. Я не помню дня без него, даже в детском саду. Когда я болел, Толстый забегал ко мне. Он всегда знал, что я пялюсь в окно на его двор, и показывал что-нибудь смешное… Я вдруг понял, зачем эта ссылка к деду, и взвыл:

– Почему ты сразу не сказала?!

– Я думала, ты знаешь.

Знаю! Знаю же! Я видел, я слышал. Просто успел привыкнуть, что раны у нас легко затягиваются. Я не думал, что будет так…

– А ты?! Ты сама…

– А я считаю, что тебе сейчас лучше побыть с дедом, пока всё утрясётся. Ты же знаешь Сашину бабушку: вы, «дружки-хулиганы», всегда у неё будете виноваты. Незачем тебе сейчас это выслушивать. Я вернусь, и мы поговорим. Она стояла, подперев собой дверь, и ждала, пока я проревусь и хорошенько разобью кулаки о стену. Я ревел и лупил стену, мать стояла у двери, чтобы я не сбежал. Было противно, что она это видит. Я вскарабкался на печку и отвернулся к стене.

Я смотрел на обои (у нас такие же), и мне казалось, что ничего на самом деле не было. Что вот сейчас я услышу за спиной шаги Толстого: он потопчется, подкрадётся и рявкнет в ухо: «Рота, подъём!»

За ним войдёт Лом и скажет: «Чего ты там разлёгся, выходи». Я выйду, и мы вместе пойдём на школьный двор, где собираются вечерами все ребята. Мы будем болтать, петь песни, подерёмся немного, если надо, пока за Толстым не прискачет бабка. Мы только увидим издали её силуэт в платке – и брызнем в разные стороны, потому что бабка Толстого не любит, когда внучок задерживается на улице. А нас, тех, кто его задерживает, в такие моменты считает личными врагами.

Тогда, размазывая сопли по обоям, я ещё не знал, как мне быть дальше. Но вечером взял ноут и всё это записал, просто чтобы не забыть.

Глава VI

Такие бывают

Электричество вырубилось, когда на улице уже стемнело. За Васьком пришёл его брат. Они вышли, а через пару минут с улицы раздался вопль.

Кричали так, будто кого-то едят живьём. Кричал Васёк. Киря выскочил с фонарём и влетел отцу в спину. Отец слепо водил ружьём в темноте. Увидев луч, оживился, отобрал у Кири фонарь и побежал вглубь двора к курятнику.

У курятника на земле сидел Васёк и завывал. Его братец присел рядом на корточках и, чертыхаясь, лязгал железом. Капкан!

– Я только шуганул его! И попался! – цедил Васёк, морщась от боли.

Сзади подбежала мать с телефоном, выяснять, кому нужна «Скорая». Отец отправил её домой и сказал, что отвезёт Васька сам. Он раскрыл капкан и оценил:

– Перелом, точно. Сейчас машину подгоню.

Киря напросился с ними.

Он плюхнулся на переднее сиденье и сразу стал крутить настройки радио: не может же быть, чтобы совсем ничего не было известно про миграцию волков. На заднее сиденье Лёха-брат шумно грузил Васька. Киря украдкой подглядывал в зеркало. Пробитая капканом Васькина нога раздувалась на глазах, и Васька никак не мог найти, куда бы её пристроить. Отец открыл ворота и сел за руль, шумно хлопнув дверью:

– Не суетись, Васёк. Не травмируй конечность. А вы с матерью в другой раз предупреждайте! Чья была идея?

Киря пожал плечами. Если отец ещё не видел, что творится в деревне…

– Курятник, между прочим, выпотрошен дочиста, – добил отец. – Одни перья вокруг. Так что зря вы старались. Мать не знает ещё.

– Зря мне ногу раздробило?! – возмутился Васёк и смачно щёлкнул Кирю по уху.

А по радио между тем поймались местные новости:

В области наблюдается невиданная доселе миграция животных и птиц. Сегодня сотрудники МЧС исследовали тайгу на предмет пожара и докладывают: возгорания не обнаружено. Ходят слухи, что миграция вызвана полевыми испытаниями в лесу химического оружия или сбросом в реку ядохимикатов. То и другое не более чем домыслы. Сейчас в лесу работает специально приглашённая бригада экологов. Причина миграции животных будет установлена в ближайшее время. Пока местным жителям рекомендуется соблюдать осторожность, выходя на улицу, и обезопасить домашних животных.

– Бред, – ворчал отец. – Работают они! Вот вы, мальчишки, сегодня хоть один вертолёт видели?

Вертолётов никто не видел. Машина шла по неосвещённому шоссе мимо леса. Косматые сосны торчали из темноты, в лучах фар бежала раздолбанная дорога.

Из головы не шёл странный дневник. Волки пришли в деревню, когда Киря начал его читать. Глупость, конечно, – но вдруг? Машину потряхивало на дорожных ямах, и Васёк на заднем сиденье подвывал:

– Где мы?

– В машине! – цыкал на него Лёха.

– Скоро приедем! – хором успокаивали Киря с отцом. Киря повернулся глянуть, как там Васёк, и тут же получил удар