— А вы как думаете? Она ни на что не намекала конкретно в вашем разговоре?

Петр немного подумал, откинувшись на стуле и сложив на груди руки.

— Нет, конкретики не было… Но она спросила, мог бы я, если бы информация попала мне в руки, пустить ее в свет. То есть посодействовать тому, чтобы ее напечатали.

— И что вы ответили?

— Конечно, нет. Каким образом? Я журналист, а одобряет статьи и пускает их в печать совсем другой человек. Мне кажется, ее расстроила данная мысль. Я сказал, что в век интернета значимость печатного издания в принципе упала, и куда проще предать что угодно огласке, выложив это в сети. Кристина ответила, что из сети можно удалить. Ну так и тираж газеты при желании можно изъять. Хотя, конечно, это более запарно, но все-таки можно…

— Но больше шансов, что информация успеет просочиться, куда надо, нежели, если окажется в сети?

— Вовсе нет. Охват интернет-просмотров даже за час будет больше, чем у газеты. Опять же удалить навсегда ничего нельзя, то есть информацию можно будет восстановить при желании. Если таковое возникнет у кого-то. В общем, я донес до Кристины эту мысль, на том мы и распрощались. Блин, если бы я согласился посодействовать, и она бы пришла ко мне… Неужели, правда, это могло быть убийство? Ведь ничего об этом не говорит…

Я пожала плечами, внутренне сожалея, что так неаккуратно вела беседу и поселила подобные мысли не у простого человека, а у журналиста. А если ему все-таки придет в голову покопаться в этом деле?

— Не думаю, что стоит в это лезть, — заметила я. — Тем более если Кристина действительно во что-то умудрилась влезть.

Эти слова на Петра повлияли, он нахмурился и задумался. Почти уверена, что человек он разумный, и в конце концов, придет к выводу, что жена и двое детей стоят того, чтобы остаться в стороне от подобного дела.

Андрей приехал около семи, я вышла его встречать, испытывая неоднозначные чувства. С одной стороны, неловкость, с другой… Не знаю, волнение, предвкушение? Замерла у стены, глядя, как он заходит.

— Привет, — окинул меня взглядом, я ответила.

— Ужинать?

— Сначала душ.

Я снова кивнула, прошла за ним в комнату, чтобы рассказать о сегодняшнем дне. Андрей расстегивал рубашку, бросил на меня вопросительный взгляд. Я решила, лучше все-таки после ужина, мотнула головой и собралась выйти, когда он сказал:

— Мне больше нравится, когда ты ходишь в моей футболке.

Я опустила взгляд на майку и джинсы, в которых так и осталась. Подняла глаза, не зная, что ответить. Андрей откинул рубашку на диван и приблизился. Я вытянулась, выпрямляя спину.

— Пошли со мной в душ, — сказал он, глядя на меня, а пальцами расстегнул пуговицу на моих джинсах. Я рвано выдохнула, почувствовав импульс внизу живота.

— Пошли, — сказала тихо. Андрей присел на корточки, стягивая с меня джинсы, я перешагнула через них. Следом улетела майка. Сердце забилось непозволительно быстро.

— Ну пошли, — Андрей взял меня за руку и повел за собой.

Я залезла в ванную первая. Включила душ, стала настраивать теплую воду. Почему-то было стыдливо, что ли. Вроде бы мы уже не раз сексом занимались, а вот сейчас было как-то не так… Почувствовала, как его руки легли мне на талию, замерла. Он повел ими выше, а на ухо шепнул:

— Я соскучился.

— Я тоже, — выпалила эти слова в ответ быстрее, чем дала себе возможность обдумать их.

Резко развернулась, впиваясь взглядом в спокойные глаза Андрея. А потом потянулась и сама поцеловала, прижалась к нему, почувствовала возрастающее желание и отдалась ему.

Наверное, даже слишком отдалась, потому что когда мы сели ужинать, Андрей спросил:

— Расследование повышает твое сексуальное желание?

Я хмыкнула, закатив глаза, сунула в рот рис и стала жевать. Андрей немного посмотрел с улыбкой и тоже вернулся к ужину.

— Узнала что-нибудь? — спросил все же. Я поведала о сегодняшним дне. — Любопытно, — заметил Андрей.

— Думаю, она хотела рассекретить наличие в нашем городе бойцовского клуба, — продолжила я. — Газета ей казалась более надежным вариантом, потому что дело уже будет сделано, данные опубликованы, и к ней будет сложнее подобраться.

— Сомнительно.

— Сомнительно. Но что делать.

— Выходит, Мишина рыскала уже месяца два, а узнали они только сейчас. И сразу избавились от девушки. Вопрос: как они узнали? Она должна была как-то проколоться, где-то засветиться…

— Значит, надо постараться выяснить ее передвижения за последнюю неделю-две. Она ведь говорила тетке, что нужно все делать правильно, и все изменится. Возможно, она как раз сама и готовила что-то…

— Попыталась сдать бойцовский клуб? — хмыкнул Андрей. — Что-то совсем в это не верится. Но если говорила… Ладно, будем искать дальше.

— Что там с бордовой девяткой?

— Пока ничего.

— Может, я завтра похожу по району, поспрашиваю? Вдруг кто-то еще их видел?

Андрей пожал плечами, но возражать не стал.

Потом мы разместились в комнате, я таки натянула его футболку. Андрей сидел за ноутбуком, что-то писал, я рассматривала его, стараясь, чтобы это не бросалось в глаза.

Мне нравилось смотреть на него. Холодность, которую я видела вначале, теперь стала казаться спокойствием. Хотя это не отменяло жесткости или того же равнодушия по отношению к чувствам других. Но если об этом не думать, то… Что?

Ну он сильный, рядом с ним чувствуешь себя защищенной. Он умеет шутить, заботится, не выставляя этого напоказ. Еще он притягательный и сексуальный… Ого, Даша, куда это тебя вообще занесло?

Андрей как раз посмотрел на меня, а я покраснела, словно оказалась застукана на этих мыслях. Словно он понял, что я думала сейчас о нем.

— Ты чего? — спросил меня, я мотнула головой.

Так, соберись, Даша. И не придумывай тут… У нас с ним договор, и тот факт, что он спит со мной, вовсе не значит, что он не спит еще с кем-то. Эта мысль вдруг показалась неприятной. До этого момента я не задумывалась о таком, но в самом деле, ведь его окружает много женщин. Вспомнить хоть ту, из рекламного отдела, которая себя предлагала… Что ему мешает воспользоваться предложением…

Я снова мотнула головой, отгоняя эту мысль и следующую о том, что мне это слишком неприятно.

— О чем задумалась, Даш? — позвал Андрей, а я ляпнула:

— Ты спишь еще с кем-то? Кроме меня?

Он вздернул брови, я буркнула:

— Извини. Это не мое дело.

Хотела уйти, потому что теперь сидеть рядом было неловко, но не успела, так как Андрей сказал: