Путаные мысли лицемерки, не желающей отпускать свою единственную опору.

— Я тебя не ждала…

— Но рада? — Приятно чувствовать себя чьим-то миром, но не тогда, когда всей сутью ощущаешь чужой ироничный взгляд.

— Я всегда тебе рада. Познакомься, — я разворачиваюсь к Яну, чувствуя ладонь Андрея на талии, — Исилин Ян Антонович, мой давний знакомый. А это Андрей Хорошевский, мой жених.

— Приятно познакомиться, — отпустив меня, Андрей обходит стол и первым протягивает руку.

— Взаимно. — Ян безупречен даже на мой придирчивый взгляд и это настораживает больше возможной пакости. — Слышал о вас много хорошего, особенно впечатлило ваше заступничество за Академический парк.

— В делах такого масштаба нельзя сбрасывать со счетов мнения ни одной из сторон, — бесстрастно отвечает Андрей и оборачивается ко мне. — Я помешал?

— Нет, мы уже всё решили.

Поганое ощущение. Вот стоят они, оба сильные, уверенные и неравнодушные, каждый по своему, а мне хочется послать всё к чертям и сбежать из города. Потому что выбрать придётся, а умных мыслей по этому поводу нет. Хотя, казалось бы, какой выбор — вот Андрей и никого другого мне не надо.

Казалось бы.

— Алиса права, — притворно огорчается Ян. — Раз даже на таких условиях она не соглашается на партнёрство, то у меня не остаётся выбора — придётся искать другого консультанта для проекта библиотеки…

— Так это ваша идея? Алиса не упоминала, что речь идёт о партнёрстве. — Внимание Андрея возвращается к Яну. Господи, дай мне сил не прибить обоих!

— Я знаю, как ответственно она относится ко всему, за что берётся, поэтому хотел усилить свою команду, но Алиса против. — Вот что, а выражение грустной неизбежности не идёт Яну от слова совсем! — И, похоже, что убедить её не в моих силах.

— А одним из инвесторов выступает не Сухоруков Иван Фёдорович? — задумчиво вспоминает Андрей. — Мы общались с ним буквально вчера, обсуждали насколько удачно выбрано место под этот проект. Заброшенная территория бывшего мукомольного завода прекрасно подойдёт под создание учебного комплекса.

— Комплекса? — Такими темпами Ян просто не доживёт до начала строительства.

— А ты не знала? Насколько я понял, Ян Антонович…

— Можно по имени и на «ты», — приветливо улыбается этот гад.

— Ян создал проект, что-то вроде городского «Кванториума», — поясняет Андрей. — В него будет входить несколько учебных центров, в том числе практических, библиотека и спортивные залы.

— И когда ты собирался мне об этом сообщить? — опираюсь я ладонями о стол, сверля Яна взглядом.

— Сразу, как только ты выслушала бы меня до конца, — хмыкает он. — Но ты же так не можешь, твоё категоричное «Нет» напрочь заглушает все чужие аргументы. Какими бы весомыми они не были.

Сволочь! Это его-то аргументы весомые?! Чувствуя, что ещё чуть-чуть и прожгу на месте Яна дыру, я впервые жалею, что пресс-папье мне так и не подарили. Было бы чем утяжелить свой отказ.

Но самое идиотское — Андрей! Вместо того, чтобы возмутиться наглостью незнакомого мужика, он понимающе улыбается. Понимающе! Потрясающее взаимопонимание! Может, нам ещё дружной шведской семьёй зажить?! И детям будем давать двойную фамилию — Исилины-Хорошевские. Или Хорошевские-Исилины. А можно ещё и мою фамилию присобачить. Третьей.

— Алис, может быть…

— Ты звал меня обедать? — едва не рявкаю я Андрею.

— Не совсем, — вздохнув, он бросает на Яна взгляд из разряда «чем бы дитя не тешилось».

— Тогда идём, — раздражённо заблокировав компьютер, я беру сумку и иду к двери.

— Всего хорошего. — Ещё одно пожатие руки, заставляющее меня скривиться. Они бы ещё породнились!

— До встречи, — отвечает Ян, который и без нас прекрасно знает, где здесь выход.

— Куда мы едем? — Раздражение ищет выход, но я же взрослая девочка и понимаю, что Андрей ни в чём не виноват.

Понимаю, я сказала!

— Тебе вряд ли понравится, но я не мог не рискнуть, — скосив на меня хитрый взгляд, Андрей возвращается к дороге.

— Смеёшься? — Такого чуда у нас ещё не было. — А если я спрошу по-другому?

Моя ладонь легко ложится на его шею, пальцы скользят за воротник рубашки, чередуя уверенные надавливания с игривыми поглаживаниями. Словно не было моей измены, папиной больницы и несостоявшейся беременности. Словно всё как раньше.

— Тогда я по-другому отвечу, — хмыкает Андрей, но отвлекаться отказывается напрочь. — Попозже и в другом месте.

— Это такой секрет? — недовольно фыркнув, я убираю руку, чтобы потянуться за звякнувшим телефоном.

— Я хочу чтобы хоть что-то для тебя в наших отношениях стало неожиданностью, — до странности серьёзно отзывается он, паркуясь на одной из улиц исторического центра города.

«У тебя милый жених, мы подружимся.»

— Ты сам — одна сплошная неожиданность, — улыбаюсь я через силу и выхожу из машины. — Где мы?

— Идём.

Андрей берёт меня за руку и ведёт в небольшой двухэтажный особняк, построенный из потускневшего от времени кирпича. С нарядным межэтажным поясом, фризом и карнизом. Надо же, помню. Не всё выветрилось из головы со времён моего студенчества!

Открыв передо мной совершенно обычную дверь, Андрей пропускает меня в просторный, выполненный в духе английской классики, холл.

— Андрей Владимирович, очень рад! — На звон колокольчика с левой стороны появляется очень характерный пожилой еврейский мужчина, как будто сошедший из сериала о Мише Япончике. — Полагаю, ваша невеста?

— Алиса, познакомься, это Михаил Абрамович, лучший ювелир нашего города, — улыбается Андрей, привлекая меня к себе.

— Рада познакомиться с вами! — Улыбаемся и машем, раз уж не остаётся ничего другого.

— И я счастлив видеть такую красоту в своей мастерской, — с явным удовольствием осматривает меня Михаил Абрамович. — Идёмте.

— Ювелир? — шёпотом возмущаюсь я, пока мы проходим через три смежных комнаты.

— С магазинами у нас не срастается, — насмешливо отзывается Андрей и на мгновение прижимает меня ещё крепче.

— Андрей Владимирович сказал, что его бриллиант требует соответствующей оправы, но не сообщил, насколько вы великолепны, — с укоризной поцокав языком, Михаил Абрамович всё же усаживает нас в кресла. — Что ж, покажу что есть.

И открываются