— Да, — сказал он, может быть, как-то уж слишком резко. Донего уже долетал запах дыма. — Ты давай разводи костер.

— Ага, — просто ответил мальчик, и Роланд понял, даже неоглядываясь на парнишку, что тот улыбался.

Стрелок не стал углубляться в заросли, а повернул налево,огибая ивовую рощу по краю. Добравшись до открытого места — небольшогопригорка, густо заросшего травой, — он отступил в тень деревьев и замер.Издалека явственно доносилось потрескивание костра. Стрелок улыбнулся.

Он стоял неподвижно десять минут. Пятнадцать. Двадцать. Напригорок выскочили три кролика. Стрелок достал револьвер, подстрелил их и тутже на месте освежевал и выпотрошил. В лагерь он вернулся с готовыми тушками.Джейк уже кипятил воду в котелке над костром.

Стрелок кивнул мальчику.

— Ты, смотрю, потрудился на славу.

Джейк зарделся от гордости и молча вернул стрелку огниво.

Пока мясо тушилось, стрелок вернулся в ивовую рощу —гаснущий свет заходящего солнца еще не померк окончательно. Остановившись упервой же заводи, он нарубил лозы, нависающей над зацветшей, покрытой ряскойкромкой воды. Позднее, когда от костра останутся лишь тлеющие угольки и Джейкуснет, он сплетет из нее веревки, которые могут потом пригодиться. Он, впрочем,не думал, что предстоящий подъем будет таким уж трудным. Он чувствовал, как егонаправляет ка, и это уже не казалось странным.

Когда он возвращался в лагерь, где ждал его Джейк, срезаннаялоза у него в руках истекала, как кровью, зеленым соком.

Они поднялись вместе с солнцем и собрались за полчаса.Стрелок надеялся подстрелить еще одного кролика на лугу, но времени было мало,а кролики что-то не торопились показываться. Узел с оставшейся у них провизиейстал теперь таким легким и маленьким, что даже Джейк мог нести его без труда.Он закалился и окреп, этот мальчик; заметно окреп.

Стрелок нес бурдюки с водой — свежей водой, набранной изручья в роще. Три веревки, сплетенные из лозы, он обвязал вокруг пояса. Импришлось дать хороший крюк, чтобы обойти круг камней стороной (стрелокопасался, что паренька снова охватит страх, но когда они проходили надобиталищем оракула по каменистому склону, Джейк лишь мимоходом взглянул вниз итут же принялся рассматривать птицу, парящую в вышине). Вскоре деревья началипотихоньку редеть и мельчать. Искривленные стволы пригибались к земле, а корни,казалось, насмерть боролись с почвой в мучительных поисках влаги.

— Здесь все такое старое, — хмуро сказал Джейк, когда ониостановились передохнуть. — Неужели здесь, в этом мире, нет ничего молодого?

Стрелок улыбнулся и подтолкнул Джейка локтем.

— Ты, например.

Джейк улыбнулся, но как-то бледно.

— Трудный будет подъем?

Стрелок поглядел на него с любопытством.

— Это высокие горы. Как ты думаешь, трудный будет подъем?

Джейк озадаченно поглядел на стрелка.

— Нет.

Они двинулись дальше.

Солнце поднялось до высшей точки, на секунду зависло в небеи, не задержавшись ни на единый миг, как это было в пустыне, перевалило череззенит, возвращая путешественникам их тени. Каменистые выступы скал торчали изуходящей вверх тверди, как подлокотники врытых в землю гигантских кресел. Траваопять пожелтела и пожухла. В конце концов они оказались перед глубокойрасщелиной с отвесными склонами, преграждавшей дорогу. Им пришлось обходить ееповерху, по короткому лысому кряжу. Древний гранит был изрезан морщинистымискладками, похожими на ступени лестницы. Как они оба предчувствовали, подъемобещал быть нетрудным. По крайней мере на первом этапе. Они взобрались навершину скалы, постояли немного на крутом откосе шириной фута четыре, глядявниз, на пустыню, что подступала к горам, обнимая их, точно громадная желтаялапа. Дальше она уходила за горизонт ослепительным белым щитом, исчезая втуманных волнах поднимавшегося к небу жара. Стрелка вдруг поразила мысль, чтоэта пустыня едва его не убила. Однако отсюда, с вершины скалы, где былопрохладно, пустыня казалась хотя и величественной, но вовсе не страшной — несмертоносной.

Немного передохнув, они продолжили восхождение, пробираясьчерез каменистые завалы, карабкаясь по наклонным плоскостям, усеянным сверкающимивкраплениями слюды и кварца. Камни были приятно теплыми на ощупь, но воздухсделался заметно прохладнее. Ближе к вечеру стрелок расслышал, как где-товдали, по ту сторону гор, гремит гром, но за вздымающейся громадой скал не быловидно дождя.

Когда тени стали окрашиваться в пурпурные тона, они сДжейком разбили лагерь под нависающим каменным выступом. Стрелок закрепилпопону сверху и снизу, соорудив нечто вроде навеса. Они уселись у входа в этуимпровизированную палатку, наблюдая, как с неба на землю опускается полог ночи.Джейк свесил ноги над обрывом. Стрелок свернул свою вечернюю самокрутку и,хитровато прищурившись, поглядел на Джейка.

— Во сне не вертись, — сказал он, — иначе рискуешьпроснуться в аду.

— Не буду, — без тени улыбки ответил Джейк. — Мама говорит…— Он запнулся.

— И что говорит твоя мама?

— Что я сплю как убитый, — закончил Джейк.

Он поглядел на стрелка, и тот заметил, что у мальчика дрожатгубы, и он изо всех сил пытается сдержать слезы. Всего лишь мальчишка, подумалстрелок, и боль пронзила его, будто нож для колки льда. Так, случается, ломитлоб, когда глотнешь студеной воды. Всего лишь мальчишка. Почему? Глупый вопрос.Когда какой-нибудь мальчик, уязвленный физически или душевно, задавал тот жесамый вопрос Корту, эта древняя, изрытая шрамами боевая машина, чьей работойбыло учить сыновей стрелков основам того, что им нужно знать в жизни, отвечалтак: "Почему — это корявое слово, и его уже нё распрямить… так что никогдане спрашивай почему, а просто вставай, недоумок! Вставай! Впереди еще целыйдень!"

— Почему я здесь? — спросил Джейк. — Почему я забыл все, чтобыло до этого?

— Потому что сюда тебя перетащил человек в черном, — сказалстрелок. — И еще из-за Башни. Башня стоит… на чем-то вроде… энергетическогоузла. Только во времени.

— Я не понимаю.

— Я тоже, — признался стрелок. — Но что-то такое произошло.И продолжается до сих пор. Прямо сейчас. "Мир сдвинулся с места"… какмы теперь говорим и всегда говорили. "Мир сдвинулся"… Только теперьон сдвигается быстрее. Что-то случилось со временем. Оно размягчается.

Потом они долго сидели молча. Ветерок — слабенький, но студеный— вертелся у них под ногами, глухо выл где-то в горной расщелине, внизу:у-у-у-у.