Он больше не мог крутиться так. Он встал на месте и закрыл глаза. Шорох немедленно прекратился. Король Крыс крался теперь осторожно, бесшумно, и Демид не знал, где он находится. Наверное, он был очень доволен собой, Король Крыс. Он не спешил нападать. Он растягивал удовольствие. Человек и в самом деле оказался слаб.

* * *

«Чем помочь Демиду?» Лека напрягла всю свою волю, пытаясь нащупать хоть какую-то мысленную ниточку, ведущую к Демиду. Она вытянула руки в стороны, коснувшись ими двух тонких, темных еще березок. Она подняла лицо к небу. Небо было безмятежно голубым, и по нему плыли белые облачка. Как тогда, в детстве. Как во сне.

* * *

Демид медленно, не открывая глаз, стянул со Штуковины черный матерчатый футляр. Теперь Штуковина больше не походила на зонтик.

Он плавным, кошачьим движением опустился в стойку всадника и замер, вытянув руки перед собой. В правой руке его был тонкий цилиндр из серебристого металла, длиной около полуметра. Демид был спокоен. Циркуляция пневмы – единственное, что занимало его сейчас. Король Крыс существовал где-то там, во внешнем мире, в виде досадного артефакта. Артефакта сильного, опасного, но слишком уверенного в себе, чтобы быть победителем.

И когда зверь бросился на Демида сзади, Демид уже был готов. Он перестал думать. Он не был автоматом. Он просто вручил судьбу свою Космосу и был готов к танцу.

Потому что только танец является искусством. Все остальное – труд. Труд необходим, без него не достичь совершенства, но, когда ты танцуешь, не должно быть видно, какого труда тебе это стоило.

Конечно, зверь напал сзади. У него не было определенного плана. Мы не продумываем план битвы, когда вцепляемся зубами в бифштекс на тарелке. Мы просто едим его. Демид не был для Короля Крыс соперником. Он был просто куском Мяса.

Любой человек был для Короля Крыс просто куском мяса. Потому что Король Крыс был идеальной машиной для убийства. И человек мог оказать ему сопротивление не больше, чем бифштекс на тарелке.

Но Демид и не сопротивлялся. Он танцевал. Он скользнул вниз в сторону и сделал свое первое па. Сегодня он танцевал для Короля Крыс.

Зверь пролетел над ним. Он врезался бы в стену, но Демид затормозил его полет. Трубка в его руке со щелчком удлинилась вдвое, и на конце ее вырос крючок. Острый коготь. Он впился в грудную клетку зверя, в толстую шкуру. Зверь, пойманный на крючок, перевернулся в воздухе, перекувырнулся через голову и грянулся спиной оземь. Крюк оставил в теле его длинную рану и вырвался на свободу, неся на жале своем клок окровавленной шерсти.

Машина для убийства молниеносно перевернулась, с рычанием вскочила на ноги, оскалила ножи-зубы. И с испуганным воем шарахнулась в сторону.

Демид открыл глаза.

Машина дала сбой. Машина не должна пугаться. Но Король Крыс испугался до смерти, он едва не обмочился от страха, увидев глаза Демида.

Глаза Бодисатвы, сошедшего с неба. Глаза ни жестокие, ни добрые, ни теплые, ни холодные. Глаза пустые, постепенно наполняющиеся сознанием.

Демид открыл глаза и шагнул из Инь в Ян. Из тьмы в свет. И Король Крыс прочел в этих глазах смерть. Только кимвер мог убить его. И только карх мог убить Бессмертного. Последнего Земного Бессмертного. Для этого он и был создан.

Карх ошибся. Бессмертный не был обычным человеком – обыкновенным ходячим куском мяса. Хотя это мало меняло дело. У Бессмертного не было панциря, длинных когтей, страшных зубов. У него не было крыльев, чтобы улететь, и копыт, чтобы раздробить карху голову. И пускай душа его была душой кимвера, тело его было простым человеческим тельцем.

Стоит Королю Крыс добраться до этого тщедушного тельца, и он превратит его в груду кровавых ошметков в считанный миг. И когда Слепое Пятно начнет свое медленное путешествие, некому в этом мире будет осмыслить, что происходит, и попытаться продлить срок человеков. Апокалипсис неизбежен, и никто не в силах предотвратить его, будь он даже трижды кимвером.

Карх прыгнул на Демида – выстрелил своим телом, как стальная пружина. Демид снова скользнул в сторону, но зверь в воздухе изменил направление и вцепился в поднятую руку человека.

Челюсти его заработали как ножи.

* * *

Лека дико закричала, пошатнулась, упала на землю. Левое предплечье ее пронзила боль – словно сотни острых лезвий. Она каталась по земле, теряя сознание. Кровавая пелена встала перед ее глазами.

Она нашла путь в сознание Демида.

* * *

Металлический нарукавник и вправду оказался слаб против зубов Короля Крыс. Они проткнули титановый сплав, как жесть. Они с хрустом смяли металлическую трубку. Но Демид не чувствовал боли. Боль должна была быть – невыносимая, нечеловеческая. Но боль словно кто-то высосал, вытянул, взял на себя.

Эта секундная передышка спасла Демида. Он притянул башку Короля Крыс, повисшую на его левом предплечье, к себе. Он приставил серебряную трубку к голове зверя, воткнув ее прямо в морщинистое, розовое, почти обезьянье ухо, и нажал кнопку.

Трубка вздрогнула, словно живое существо. Тугая, мощнейшая пружина сработала внутри ее. Если бы Штуковине не мешала башка монстра, она выросла бы на два метра за долю секунды, выпростала бы свое узкое тело, как змея в броске. Но череп Короля Крыс был сработан из прочной кости. Штуковина не смогла пробить его насквозь. Она только проделала дыру в ушном отверстии и воткнулась своим острым когтем в мозг.

Удар был такой силы, что башка Короля Крыс мотнулась с хрустом – сломались его шейные позвонки. Зверь разжал зубы и прыгнул в сторону. Демид вцепился в Штуковину мертвой хваткой, удержал ее, выдернул из башки карха. Король Крыс попытался снова прыгнуть на Демида, но промахнулся на полметра и тяжело шлепнулся на бок. Размозженный мозг его уже не мог управлять телом. Кровь из уха текла вишневой струей.

Демид тяжело дышал, пот заливал его лицо. Левая рука отнялась до самого плеча, вместо кожи висели кровавые лохмотья, кисть была выгнута под таким неестественным углом, что можно было только гадать – сколько там костей сломано.

Он завалил Короля Крыс. Но Король Крыс был все еще сильнее Демида.

Успеть. Должен успеть, его мозг регенерируется быстро, слишком быстро.

«Что мне с ним делать?»

Ты знаешь, вспомни как убивают вурдалаков.

Карх поднялся на ноги. Он медленно шел к Демиду, клацая челюстями. Лысая башка его моталась на сломанной шее, из пасти текла розовая слюна.

Демид сделал шаг назад, запнулся и упал на спину. Левая нога еле слушалась его – ватная, неживая.

ИДИ СЮДА! – Импульс чужой воли пронзил мозг ледяной иглой. – ИДИ СЮДА, МЯСО! Демид не успел и моргнуть, а тело его уже послушно дернулось на зов – вперед, к Королю Крыс. Оно рвалось к Королю Крыс, оно жаждало скорее попробовать упоительную режущую сладость этих зубов, оно мечтало поскорее быть пережеванным, переваренным Королем Крыс и стать составными молекулами его тела.