— Прошу вас, присаживайтесь.

В ту же секунду официант выдвинул из общего ряда стул с мягкой обивкой в стиле Людовика XV, приглашая гостя жестом руки занять место справа от хозяина. Прекрасная полифония церковного песнопения негромко исходила из скрытых где-то в стенах и под потолком динамиков, заполняя мягкими вибрирующими волнами весь обеденный зал.

— Изумительный, ненавязчивый моноритмический текст. Какое восхитительное чувство благородства. Эта поздняя работа Палестрина «Альма редемторис» звучит очень по-итальянски, поскольку мелодия позаимствована из народной песни и исполняется в простых нотах разговорного языка, — сказал Белуджи, неподдельно восхищаясь звучанием действительно прекрасных голосов.

Хозяин виллы не стремился своим поведением выразить искреннее радушие и гостеприимство и где-то в глубине его глаз Шон уловил какую-то настороженность и даже злобный холодок. Лакей слегка наклонился и на расстоянии вытянутой руки, справа от гостя, начал неторопливо предлагать на выбор блюда итальянской кухни. Доктор Майлз мог только отдаленно догадываться, что же скрывается на самом деле за этими замысловатыми названиями.

Заметив легкую растерянность, Белуджи решил помочь ему определиться с выбором:

— Рекомендую вам попробовать мясо фазана. Мои друзья разводят их в охотничьих угодьях и строго следят за численностью популяции. У него необыкновенно нежное мясо, особенно, если оно было замариновано в красном сухом вине с небольшим количеством специй, чтобы не заглушить специфический вкус дичи.

«Мясо фазана, надо же — экзотика какая», — подумал Шон, но ответил уставшим голосом так, как будто они надоели ему, как и евреям в пустыне перепела, которых они ели на протяжении целого месяца:

— Ну, если с небольшим количеством специй, о'кей, пусть будут фазаны.

Пригубив старое вино, Майлз скривился от его терпкого вкуса. Но, вовремя осознав, что этим может выдать свою некомпетентность, слегка приподнял бровь и изобразил приятное удивление.

— Восхитительный букет. Мягкие фруктовые ноты, не говоря уже о насыщенном аромате. Его можно сравнить разве что с запахом трав альпийской долины в мае.

Поскольку эту фразу ректор Блейк частенько употреблял на светских приемах, Шон произнес ее вполне уверенно. Подобие улыбки на лице Белуджи сразу увяло. Ему не хотелось провести ужин с очередным рассеянным кретином от науки, который будет нести всякую чушь за столом только потому, что эти фразы у него засели в голове, и они ему кажутся очень уместными. Уловив оттенок досады на лице медиамагната, Шон понял, что сморозил чепуху, так как никаких фруктовых ароматизаторов и альпийских трав в это старое вино сроду никто не добавлял. Он уже ругал себя за то, что вообще согласился остаться на вилле и решил как можно быстрее откланяться, не желая обременять себя неловкостью и зацикливаться на всякой ерунде. Ему всегда было о чем подумать и чем заняться, и от всех этих утомительных светских посиделок его тошнило.

— Я благодарен вам за столь радушный прием, но все же я не хотел бы злоупотреблять вашим гостеприимством. К тому же я выспался и хотел бы побродить по вечерним улицам Рима.

Попробовав нежное мясо фазана, он добавил:

— Если честно, мне давит на мозги вся эта дворцовая роскошь. Я предпочитаю скромное очарование простых гостиничных номеров.

Белуджи вспомнил, как ректор университета Стивен Блейк ни в какую не соглашался подписывать контракт, пока в него не добавят пункт о размещении Майлза в пятизвездочной гостинице со стоимостью одноместного номера не ниже двухсот евро, и никак иначе.

«Надо же, спартанец какой», — подумал Джино и лишь пренебрежительно отмахнулся в ответ:

— Перестаньте, док, какие мелочи. Зачем нужна какая-то гостиница, пусть даже и самая лучшая, со своей однообразной суетой и навязчивой прислугой. Если вы боитесь стеснить меня своим присутствием, то в этом доме достаточно места для того, чтобы мы никогда с вами не встретились в течение дня. А когда вы прогуляетесь по сказочному саду, над которым работали лучшие ландшафтные дизайнеры с мировым именем, то вы окончательно оставите эту бредовую идею поселиться в каком-то муравейнике, где всех оценивают и вешают ярлыки, исходя из стоимости костюма, обуви и чемоданов из крокодиловой кожи.

Почувствовав очередной прилив радости после проглоченных десять минут тому назад волшебных листочков, он залился не по возрасту бодрым смехом:

— После того, как вы пробудете здесь денек-другой, боюсь, что вы влюбитесь в это место и начнете проводить раскопки ассирийских древностей прямо в моем саду.

— Я полагаю, что вездесущие киношники опередили меня и, по всей видимости, уже облюбовали ваш тропический рай, так что вряд ли они придут в восторг, увидев меня с лопатой в руках.

— Киношники? Что вы имеете в виду, — искренне удивившись, спросил Белуджи, с наслаждением рассматривая искрящееся в лучах заходящего солнца густое красное вино, которое он слегка взбалтывал в бокале.

— Перед тем, как спуститься вниз, я выглянул из окна своей спальни и увидел в вашем поистине райском саду актера, загримированного и наряженного под фараона. Когда же он просто так взял и исчез на моих глазах, я подумал, что это какой-то новоиспеченный Спилберг экспериментирует со спецэффектами в вашем саду для съемок исторического фильма.

Согнутая в локте рука медиамагната дрогнула, и вино в кристально чистом бокале всплеснулось сильнее обычного. За долгие годы общения с умными и наблюдательными людьми старый лис научился скрывать свои истинные чувства и не оставлял для собеседника никаких шансов обнаружить даже тень волнения на своем лице. Мгновенно сообразив, что дрогнувшая рука все-таки могла его выдать, Джино протянул в сторону Шона бокал так близко, чтобы тот отчетливо мог разглядеть в нем каждую стекающую по тонкому стеклу каплю. Легким круговым движением кисти он взболтал вино, заставив его вращаться против часовой стрелки. Когда вращение замедлилось, на стенках бокала отчетливо стали видны полупрозрачные следы в виде стекающих слез.

— Я вам только что продемонстрировал один из визуальных методов определения качества вина. Что именно, на ваш взгляд, из того, что вы только что увидели, может подсказать о его возрасте?

Озадаченный такой резкой сменой темы разговора, Майлз пожал плечами и, прислушавшись к своей интуиции, быстро ответил:

— Я полагаю, скорость вращения. Если вино старое, оно более густое и, естественно, вращается в бокале медленнее, чем молодое и более жидкое.

— Очень тепло. У вас абсолютно правильное логическое мышление, и вы рядом с правильным ответом.

— Да здесь ничего сложного нет. Даже ребенок на моем месте ответил бы точно так же, — пожал плечами Шон.

— Так-то оно так, но вы только представьте себе, какие жаркие споры разгорались бы каждый раз между виноделами, да еще и после трехчасовой дегустации, если бы они пытались убедить друг друга в том, что именно его вино вращается в бокале медленнее всего. Вот почему специалисты смотрят не на скорость вращения, а на то, «плачет» ли бокал после встряски в нем вина или нет. И чей бокал дольше «плачет» — значит, и вино, соответственно, в нем старше и лучше. Тем не менее иногда некоторым виноделам очень хочется выдать продукт средней паршивости за хороший, и они начинают убеждать в этом и себя, и других. И через какое-то время всем действительно начинает казаться, что вроде бы да, они тоже видят «слезы» на стенках бокала. Но это всего лишь иллюзия и не более того. Так и вы, занимаясь всю жизнь мистикой, хотите на подсознательном уровне увидеть что-нибудь эдакое: призраков или духов. Так что зрительный обман — вполне объяснимая вещь. Иллюзия всегда работает на разнице между тем, что видят глаза и тем, что видит мозг.