Но дело было не только в коже. Их тела и лица были ужасающеуродливыми. У одного вместо носа зияла черная дыра. На лице другого вообще небыло никаких отверстий – только чистая, натянутая кожа там, где должны былинаходиться глаза, нос и рот. У третьего на затылке рос рог.

И запах – они пахли гнилью и серой. Ноздри Дженни жгло, иона почувствовала, как желчь поднимается к горлу. Радом с ней тяжело дышал Том.Она посмотрела на него и увидела ужас в его глазах. Ноздри Ди расширились, онаприготовилась к атаке.

Нападение началось внезапно – одно из созданий ринулосьпрямо на Дженни. Дженни открыла рот от изумления: она узнала его. Это был серыймаленький человечек, похожий на сморщенный зародыш, которого они видели впарке, тот самый, что скрылся от них в ветряной мельнице. Сейчас, вблизи, онвыглядел совсем иначе.

– О боже… – снова прошептала Одри.

Саммер причитала, Ди встала в стойку кошки, великолепновладея собой.

– Можно я сделаю это? – процедила она сквозь зубы.

Дженни открыла рот, но, прежде чем смогла что-либо сказать,сморщенный зародыш заговорил.

– Мы можем взять тебя с собой. Мы можем отвеститебя, – сказал он, гладя на Дженни сверкающими, как у тигра, глазами.

Потом он захихикал, дико и бесстыдно.

«Я ни разу не спросила Джулиана, что это засоздания», – вспомнила Дженни.

Она была уверена, что это не Сумеречные люди, потому что онибыли отвратительны. Сейчас она посмотрела на него в надежде на объяснения.

Джулиан сделал шаг вперед. На его черной куртке был налетльда, и волосы мерцали, будто покрытые инеем. Его лицо никогда еще не былотаким прекрасным.

– Кто они? – прошептала Дженни.

– Мои предки, – ответил он, разрушая ее последнююнадежду.

– Эти уродцы? – Она по-прежнему не могла связатьих с Джулианом.

Без каких-либо эмоций он сказал:

– Это то, чем мы становимся. Это то, чем стану я. Этонеизбежно.

Дженни покачала головой.

– Как? – спросил Зак.

«Его это не испугало, – подумала Дженни. – Взглядфотохудожника: он находит уродливые вещи интересными».

– Они действительно так выглядят? Или это для того,чтобы напугать нас? – услышала она свой собственный голос.

Странно затуманившиеся глаза Джулиана встретились с ееглазами.

– Это их настоящая форма. – Он оглядел их безвсяких эмоций, – Мы рождаемся идеальными, – продолжал он безскромности или высокомерия. – Но когда стареем, становимся уродливыми. Этонеизбежно: внешние изменения отражают внутреннюю сущность, – пожал онплечами. – Мы превращаемся в монстров.

«Стихотворение. Стихотворение на столе у дедушки», –вспомнила Дженни.

Она наконец-то поняла его. Она никогда не догадалась бы обэтом по внешности Джулиана, никогда бы не смогла представить его таким.

Сейчас она старалась прогнать это видение – портрет Джулиана,такого же уродливого, как они, такого же испорченного. С ним не могло этогослучиться, но он утверждает, что это неизбежно.

– Но я не знаю, что они сейчас здесь делают, –продолжал Джулиан, как будто не подозревая о ее реакции. – Это не их игра,они ничего не могут с этим поделать.

– Ты ошибаешься, – возразило существо с глазамикрокодила.

Его голос, однако, был неожиданно красивым и звонким, каклегкая мелодия.

– Это игра стала нашей, когда она украла у насдобычу, – добавил другой, чей голос звучал так, словно он наглоталсярыболовных крючков.

– Кто украл вашу добычу? – прокричал Том.

Дженни показалось, что пол под ней вдруг внезапнопровалился. Ее пальцы и ладони закололо, как будто по ним прошел электрическийток. Она посмотрела на Джулиана.

Джулиан застыл, держа руки в карманах, сурово глядя наСумеречных людей. Его брови ежеминутно поднимались, а голова слегка отклониласьназад.

Он, по-прежнему без эмоций, перевел взгляд на Дженни.

– Она забрала старика, – объяснил третийшелестящим, как падающий снег, голосом. – И двух мальчишек, они тоже былинашими жертвами. Мы охотились за ними. Они принадлежали нам.

Голоса вдруг слились в один.

– Старик был нашим по праву, – настаивал голос,похожий на медный гонг.

– По праву крови, – ворчал густой гадкий голос.

– Он заключил сделку – его жизнь принадлежаланам, – добавил голос, похожий на удар плети.

– Но вы покончили со стариком? – заметил Джулиан.

– Мы не закончили наслаждаться им.

– Он был наш навсегда.

– А мальчишки… – вмешался холодный, как зимнийветер, голос. – Мы только начали терзать.

«Я рада», – болезненно подумала Дженни.

Она была рада, что спасла и дедушку тоже, спасла от вечностис этими монстрами. Но она по-прежнему боялась.

Высокий Сумеречный человек сделал шаг вперед. Он посмотрелвниз на Дженни своими крокодильими глазами – безжалостными и злобными.

– Она украла у нас их души, – сказал он. – Итеперь ее жизнь принадлежит нам. Она наша жертва.

Внезапно из всех углов комнаты раздался нарастающий шум. Онрождался из красивых звуков, перемежающихся вопящими, лающими нотами.Сумеречные люди смеялись.

– Убирайтесь отсюда, сумасшедшие ублюдки!Убирайтесь! – закричала Ди и набросилась на монстров с кулаками.

– Нет! – крикнула Дженни, бросаясь за ней. –Ди!

Она сделала это не раздумывая, и Том последовал за ней,готовый остановить Ди или помочь ей.

Дженни боялась, что Сумеречные люди убьют Ди. Джулианспособен отшвырнуть ее в другой угол комнаты без особых усилий. Но Сумеречныелюди лишь все громче и громче смеялись – и исчезали, куда бы ни била Ди. Ееруки и ноги ни разу не попали в цель.

Ди задыхалась, она была без сил, когда подоспели Дженни иТом.

Пока Дженни успокаивала Ди, к ней вернулась способностьдумать. Она взглянула на Джулиана, который стоял на прежнем месте, внешне нетронутый зрелищем безумствований Ди. Он выглядел отстраненным – не усталым, какраньше, а безучастным.

Дженни перевела взгляд на того, у которого были глазакрокодила. Она собралась с силами, прежде чем обратиться к нему:

– Вы говорите, раз я освободила душу дедушки, у васесть права на меня?

– По закону ты наша, – ответил высокий Сумеречныйчеловек. – Мы можем забрать тебя, – Он неожиданно взглянул наДжулиана. – Закон нельзя изменить.

– Я знаю, что закон нельзя изменить, – сказал тотровным голосом.