Между островками Дженни увидела звезды – но это были необычные звезды. Их скрывала волнообразная рябь, как будто она смотрела сквозьпоток чистой воды или сквозь лоскут черного шелка. В них было что-то невероятнопотерянное и одинокое.

– Но что это? – повторила она свой вопрос.

Одри встрепенулась:

– Я думаю, это девять миров. Из мифологии Норса. Норс –те же руны. Я рассказывала тебе о них.

– Ты имеешь в виду, что мы как бы над Сумеречным миром?

– Думаю, да. А вон там, вероятно, Асгард, наш путьтуда. Должно быть, так.

Дженни запрокинула голову назад. Высоко над ними – гораздодальше, чем любой из островков внизу, – раскинулась Страна островов,которые казались серебряными или золотыми. Она мельком увидела нечто похожее наосвещенную гору, поднимающуюся к золотистому облаку. Мост к нему был оченьузким и словно пылал.

– Там живут боги.

– Боги? – Дженни говорила с Одри, не отводя глазот сияющего острова.

– Так говорится в мифах. Держу пари, что это Ванахейм,мир воды и растительного изобилия, где живут младшие боги. – Одри показалана островок, окрашенный в темно-голубой и темно-зеленый цвета.

– Ванахейм имеет какое-нибудь отношение кАнахейму? – пробормотал Майкл.

На губах Одри появилась сдержанная улыбка, но онапроигнорировала его замечание.

– А вот и Альфхейм, мир света и воздуха, – указалаона в сторону острова, который был к ним ближе всего и сверкал в лучахрассвета, играя желтым, темно-голубым и светло-зеленым оттенками. – Домсветлых эльфов – добрых духов. Я помню все, разве не удивительно? Мне было,наверное, лет восемь, когда я узнала об этом.

– А вон те? – спросила Ди.

Два острова проплывали рядом с мостом, на котором онистояли: один – скалистый, продуваемый буйными ветрами, а другой – такой яркийот оранжевого огня, что Дженни не могла рассмотреть детали.

– Этот, скалистый, – Йотунхейм, мир первородныхбурь. А другой, должно быть, мир первородного огня. Там живут тольковеликаны-убийцы.

– А это что? – поинтересовался Майкл, смотревшийвлево вниз.

Одри проследила за его взглядом.

– Преисподняя, – ответила она просто.

– Я всегда думала, что в аду жарко, – удивиласьСаммер, чьи глаза напоминали распустившиеся васильки.

– Это не ад. Это подземное царство, куда всепогружается. Там правит Хель, богиня смерти.

Остров, похожий на замерзшее озеро, был холоднее и чернее,чем любое пустое пространство между мирами. Дженни никогда не видела другоготакого места, где совсем не было ни света, ни радости.

К нему вел широкий ледяной мост.

– Мы не хотели бы отправиться туда, или вон туда –похоже на пещеру. Это Свартальвхейм – подземный мир.

– Больше никаких пещер. Спасибо, – сказал Майкл.

Прямо под ними парил последний остров. И оба конца моста, накотором они стояли, казалось, были соединены с его поверхностью, которуюскрывали густой туман и тень.

Одри пояснила:

– Нифльхейм, земля льда и теней. Сумеречный мир. –Она покачала головой. – Я все еще не могу поверить в это.

– Почему? Это не более сверхъестественно, чем все, чтомы видели сегодня, – возразила Ди. – Но я насчитала только восемьмиров. А где Земля?

Одри огляделась, пожала плечами:

– Может быть, мы не увидим, пока не закончим игру?

– Какая разница? Послушайте, мы хотели пройти междумирами, да? – воскликнула Ди, ее глаза сияли. – И вот мы делаем это.Ну что же, пойдем?

Дженни кивнула, Она казалась себе совсем крошечной инезначительной, у нее перехватило дыхание. Возникло ощущение, что спускатьсявниз будет тяжелее, чем подниматься, потому что уклон был гораздо круче.

В пространстве между мирами было трудно передвигаться.Сделав два или три шага, Дженни ощутила боль в икрах и бедрах. Она слышала, каквпереди тяжело дышит Одри. Кроме того, стоило Дженни хоть немного отвестивзгляд в сторону, как ее начинало тошнить. Ноги совершенно окоченели, и онабыла готова стремительно съехать вниз на… Нет, лучше лечь на живот и проползтиоставшуюся часть пути. Но это было еще не самое страшное.

Она боялась, что потеряет сознание.

«Если я грохнусь в обморок здесь, наверху, то я упаду.Конечно же я свалюсь. Никто никогда не падает вперед, когда теряет сознание. Ясоскользну в сторону».

С того момента, как мысль об обмороке пришла ей в голову,она не могла думать ни о чем другом. Она точно потеряет сознание. Одна мысль обэтом вызывала у нее головокружение. Дженни было страшно так, что захотелосьспрыгнуть с моста.

Похоже, у нее истерика. Не следовало думать о прыжке. Теперьона боялась того, что спрыгнет, просто потому, что эта мысль тоже пришла ей вголову. Она должна попытаться забыть об этом.

«Думай о другом. Думай о том, как добраться до Тома».

Но возможный прыжок прочно засел у нее в голове. Дженни невольнорисовала в своем воображении эту картину. Она может покончить с этим одниммахом – всего лишь шагнув в сторону.

«О боже, нет!»

Она не хотела этого, но боялась, что сойдет с ума и поступитименно так.

Голос раздался в ее собственной голове, но был такимсуровым, что казался чужим:

«Продолжай движение, девочка!»

Дженни поняла, что остановилась, глядя на ноги в кожаныхпоходных ботинках и белую узкую полоску моста, окруженную с обеих сторонбесформенной темнотой.

«Просто переставь одну ногу, потом другую».

«Я не могу», – подумала она.

«Нет, можешь!»

«А если я упаду в обморок и упаду?»

«Ты хочешь, чтобы все остальные справились со своимистрахами? Ты не хозяйка своему слову, самой себе, если не в состоянииконтролировать собственные ноги! Ты трусиха!»

Правая нога шагнула вперед.

«Очень хорошо! Теперь другая».

Дженни сделала следующий шаг. И еще один. И еще. Не смотретьв сторону! Еще один шаг. И еще.

Оставалось пройти совсем небольшое расстояние. Она видела,где кончается мост. Десять футов. Пять футов.

Ноги ее вдруг стали слабыми, ватными, Дженни споткнулась иупала.

Ди наклонилась к ней:

– Ты в порядке? Я не должна была позволять тебе идтипоследней. Я забыла.

Дженни села и вытерла лоб:

– Я справилась сама.

– Да, ты справилась. За эти дни тебе пришлось много разделать это.