— Так, — твердо сказал он. — Нам нужно обсудить, что делать с убийством Бишопа. Я уверен, нам стоит посмотреть, с кем он ходил в школу.

— Черт, работы будет завались. Сорок лет — приличный срок. Люди могли разбежаться кто куда.

— Пятьдесят лет. Если ему было пятьдесят пять, он пошел в школу в 1954 или 1955 году.

— Не думаю, что в детском саду пользовались циркулем.

— Ты права. Думаю, нужно просмотреть, кто учился с ним с 1958 по 1959 год.

— Почему именно тогда? Они могли уйти из школы в пятнадцать лет в те дни, так что нужно брать хотя бы до 1964 года.

— Интуиция. Клифф Ричард выпустил «Двигай!» в 1958-м.

— Хороший сингл?

— Отличный. Эта запись считается первым настоящим британским рок-н-роллом. Клифф в те дни был крут.

— Он играл в 1958-м?

— Да.

— То есть убийца гонял «Двигай!», тыкая иголками Адама Бишопа триста сорок семь раз.

— Да, это, а еще — братьев Эверли, дэлшенноновского «Беглеца» и Platters, отличная подборка, самый конец пятидесятых. Знаешь, ведь Элвис тогда был в армии. Поле для деятельности было открыто.

— Полагаю, действительно есть вероятность, что убийца подобрал музыку с умыслом, — поразмыслила Наташа.

— Вот видишь! К тому же нужно продолжать сверять списки знакомых наших жертв. Посмотри на историю Спенсера, Брэдшоу и Тэтум. Будет интересно посмотреть, так же о них отзывались знакомые, как и об Адаме Бишопе и Фарре Портер.

Наташа высадила Ньюсона у Скотленд-Ярда. Ей предстояло вернуться в Кенсингтон, чтобы руководить работой следственной группы в квартире Фарры Портер. Полиции пришлось освободить квартиру с появлением внешней разведки, и они смогли вернуться к расследованию только сейчас.

Ньюсон стоял на тротуаре, привычно глядя, как Наташа исчезает в потоке машин. Даже ее маленький «клио» казался классным и отважным. Храбрая, независимая, маленькая машинка для храброй, независимой, маленькой девушки. И цвет. Конечно, красный. Он как бы говорил: «Не шутите со мной». Ньюсон был в отчаянии. Он был влюблен даже в ее долбаную машину.

Опустив голову, он пошел в офис, размышляя о предстоящей встрече с одноклассниками. Возможно, там он найдет лекарство от своей любви или хотя бы просто развеется.

Неделя тянулась долго, расследование забирало все силы. Ньюсон был убежден, что в деле Бишопа и Портер он имел дело с одним убийцей, и мотивом убийства был пока что неопределенный элемент, который связывал не только эти, но и еще три более ранних преступления. Однако у него не было этому доказательств, и поэтому было необходимо продолжать расследование, учитывая все возможные версии.

У Фарры Портер было много политических знакомств и конкурентов, и все они были опрошены; также предстояло проверить ее недавние контакты и то, чем она занималась в последнее время. Нужно было отследить и проверить многочисленных врагов Адама Бишопа в строительном бизнесе и среди обитателей Уиллздена. Полиция арестовала компьютеры, проверила банковские счета, открыла все шкафы и перебрала по косточкам все скелеты до единого. И все безрезультатно, как втайне и надеялся инспектор Ньюсон.

Единственным связующим моментом убийств жестокого строителя и знаменитого политика, по мнению Ньюсона, была ненависть к ним окружающих. По крайней мере, в этом отношении Наташа могла провести параллели с тремя более ранними убийствами, которые Ньюсон притянул к этому расследованию.

— Энджи Тэтум не пользовалась популярностью, — сказала Наташа, — но ее не ненавидели, как Бишопа или Портер — по крайней мере, в последнее время.

Наташа и Ньюсон проводили совещание в конце недели в нерабочей обстановке в «Данкинс-донатс» на площади Пикадилли.

— Большинство ее знакомых считали ее очень несчастной.

— Она скучала по давно ушедшей славе?

— Именно, и нужно признать, что это была довольно дешевая слава. Я хочу сказать, трясти сиськами — не самая завидная работа, так ведь?

— Да уж.

— Я поговорила с парой девчонок, которые знали ее, когда она была королевой третьей страницы, и они сказали, что в то время она была довольно противной, заносчивой и немного злобной, но даже они не были рады, что она умерла.

— А как насчет остальных?

— Случай с Нейлом Брэдшоу тоже неоднозначный. На первый взгляд все вроде бы нормально, но если читать между строк, люди от него уставали. Они не доверяли ему. Это все очень тонкая политика.

— Политика? Он работал в «Домике Энн Хэтуэй», так?

— Ты не поверишь, но мир музейных хранителей очень тесный. Тесный, закрытый и склонный к интригам, зависти и разговорам за спиной друг у друга, как и в любом другом сообществе. Эти хранители очень ревностно ко всему относятся.

— Кто бы подумал, а?

— Это мир. Везде одно и то же. То же дерьмо, другой толчок.

— Сильно сказано.

— Брэдшоу был манипулятором, и от него было много шума, — продолжила Наташа. — Он был членом всех клубов и выступал на всех конференциях, постоянно создавая и перемешивая альянсы ради собственной выгоды. Странно, да? Он был просто монстром, Сталиным от краеведения. Конечно, все замешано на финансировании: кто получает поддержку и в каком объеме, и Брэдшоу был мастером по запугиванию комитетов, чтобы те вкладывали деньги в его дело. Из-за этого врагов у него было предостаточно.

— И все равно я не вижу никого, кто мог бы пытать мужчину и довести его до голодной смерти просто потому, что он умудрился получить грант на местный туризм.

— Людей убивали за меньшее. За гораздо меньшее.

— Ты права. Как ты думаешь, в этих пончиках есть натуральные ингредиенты или только буквы «Е»? — спросил Ньюсон.

— Не задавай глупых вопросов. Как ты думаешь, почему они такие вкусные?

— Но разница между «они такие вкусные» и «Господи, лучше бы я этого не делал» такая незначительная.

— Еще одна причина наслаждаться ими, пока они есть, — ответила Наташа, выбирая второй пончик, розовый с зеленой посыпкой. — В любом случае, помимо этой туристической байды, у нас есть еще пара обвинений в сексуальных домогательствах. Я познакомилась с семнадцатилетней девицей, которая по субботам работала с книгами. Она заявляла, что поначалу Брэдшоу дарил ей подарки и разные мелочи, но довольно быстро попросил прислать ему по электронной почте свои пляжные фотографии. Когда она отказалась, он взъярился и наорал на нее. Она думает, что именно он подсунул в ее сумку деньги и книгу и потом обвинил в воровстве. К тому же он шантажировал ее, пытаясь заставить выслать ему свои фотографии в обнаженном виде, даже предлагал одолжить ей веб-камеру для этих целей. Она ушла с работы, все прекратилось, и она никогда больше о нем не слышала. Но догадайся, какая была ее последняя фраза?