Остальные снимки оказались менее удачными. Ирина вывела на принтер понравившуюся ей композицию с распятием и при свете бра внимательно рассмотрела еще пахнущую краской картинку.

«Очень мило!» - решила она, аккуратно свернула лист в трубочку и вышла из комнаты.

Пирогов, дожидаясь ее, бродил по коридору.

- Иди вниз! - приказала ему Ирина. - И приготовь мне чего-нибудь поесть.

Она дождалась, когда стихнут его шаги, и прошла в торец коридора. Остановившись у бревенчатой стены, Ирина несколько раз глубоко вздохнула, прижалась к бревну лбом и закрыла глаза. «Все ужасно! - внушала она себе, входя в роль. - Я одинокая женщина, у меня нет любимого человека. Меня никто не понимает, все считают меня жадной злодейкой…»

Это была безотказная формула, которая часто спасала ее в критические минуты. Жалость к самой себе мгновенно нагоняла на глаза слезы, отчего закладывало нос и голос становился гнусавым и дрожащим.

- Курга! - позвала она, ударила по стене совком и очень натурально всхлипнула.

- Да, я слушаю вас, Ирина Юрьевна! - тотчас отозвался из-за стены Курга.

- Случилось несчастье, - проговорила Ирина, вытирая платком глаза. - К сожалению, вы не дождетесь денег…

- А что?! Почему?! - взволнованно произнес Курга.

- Я сама об этом случайно узнала… Нам надо с вами поговорить. У нас теперь общая беда.

- Да, - забормотал Курга за стеной. Затем раздался шуршащий звук - можно было подумать, что у него ослабли ноги и он съехал на пол. - Я как чувствовал, что что-то случилось. Слишком долго нет связи… Поднимитесь ко мне, я открою замок. Только вы должны быть одна.

- Конечно, - кивнула Ирина, словно Курга мог ее видеть. - Я же сказала: это наша с вами общая беда.

Она спустилась вниз. Храня молчание, Белкин и Люда пили за столом чай. Пирогов, сидя на подоконнике, размешивал в миске какой-то суповой концентрат.

- Оставайся! - сказала Ирина, прерывая попытку Пирогова кинуться за ней.

- Далеко? - без любопытства спросил Белкин, не заметив слез на ее глазах.

Ирина не ответила, накинула шубу на плечи и хлопнула за собой дверью. Мелкими шажками, чтобы не поскользнуться на подтаявшем снегу, она прошла вдоль дома, распугав купающихся в лужах воробьев, и свернула к кирпичной трубе - последнему бастиону Курги.

Она нажала кнопку звонка. Электромагнитный замок щелкнул не сразу - должно быть, Курга высматривал через узкое, как амбразура, окошко, не привела ли Ирина с собой еще кого-нибудь.

Она с трудом открыла дверь, зашла в тесный, сумрачный, пахнущий сырой известью коридор. Тугой доводчик сразу же закрыл за ней дверь. Стараясь не выпачкать шубу в побелке, Ирина стала осторожно подниматься по винтовой лестнице и, попутно входя в роль, снова выдавила на глаза слезы.

- Стойте! - раздался сверху голос Курги, когда она сделала два оборота по спирали. - Говорите!

«Тюрьма, - подумала Ирина, оглядывая серые стены, скудно освещенные маломощной лампой, висящей на забрызганных шпаклевкой проводах. - Камера смертника!»

- Я принесла вам фотографию… - сказала она слезливо, шмыгая носом. Посмотрела наверх, пытаясь через щели увидеть лицо Курги. - Только, пожалуйста, не спрашивайте, откуда она у меня. Это область коммерческого шпионажа, а к нашему делу он не имеет никакого отношения.

- Положите на ступеньку и спуститесь вниз!

Ирина развернула картинку, разгладила ее на колене, чтобы не скручивалась в трубочку, и спустилась к входной двери. Она слышала, как тихо и осторожно Курга спускается вниз. Сделает три-четыре шага и замрет, прислушиваясь.

- Не вздумайте подниматься, пока я не скажу! - предупредил он задыхающимся голосом.

«Как он запуган!»

Она слышала, как в руках Курги зашелестел лист. Потом - только его дыхание. И вдруг он завыл, сначала тихо, а потом все громче. Он издавал странный звук, похожий на гудение старых водопроводных труб в «хрущевке».

СОВОК

Ирина высморкалась. Курга стучал по ступеням то ли ногами, то ли головой, и вся лестница пела, как орган.

- Ну зачем, зачем?.. - сдавленным голосом повторял он.

Сверху сыпались строительная пыль и холодные окурки. Вскоре все стихло. Ирина еще раз всхлипнула.

- Кирпич ее просто ограбил! - прошептала она, назвав первую пришедшую на ум кличку, и стала вытирать под глазами тушь. - Семьсот тысяч долларов! Если бы вы знали, чего мне стоило собрать эту сумму. Ведь я брала в долг, брала под залог недвижимости своих родителей, сестры и брата…

- Кто такой Кирпич? - перебил ее Курга. Голос его был слабым, неживым.

- Это теперь не имеет значения, - ответила Ирина, прижимая к носу платок. - Мой бывший клиент, которому я когда-то выдавала приличные ссуды на очень выгодных условиях. Был милым, интеллигентным бизнесменом. Мы дружили… А потом он вошел в криминальную группировку и стал контролировать здешние места.

- Так вы его знаете?! - вскричал Курга.

- Да я только что разговаривала с ним по телефону и умоляла отдать мне деньги! - с нотками несвежей истерики ответила Ирина. - А он, негодяй, смеялся и говорил: «Лапочка! Представь, что эти деньги конфискованы у тебя по приговору суда». Нет, нет! Надежды никакой. Бандиты деньги не возвращают…

- Она еще жива? - перебил ее Курга.

- Кто?.. А-а, вы об этой девочке… Думаю, что еще жива. Но не хочу вас слишком обнадеживать, Курга. Ведь она не только пострадавшая, но и свидетель. А семьсот тысяч долларов слишком большая сумма, чтобы оставлять свидетеля живым… - Ирина то ли всхлипнула, то ли горько усмехнулась. - И какой мне резон интересоваться ее судьбой? Ведь, если разобраться, я сама в таком же положении, что и она.

Курга вдруг неистово закричал, и лестница стала содрогаться от ударов. Похоже, что он колотил кулаками в стену. Сверху посыпалась штукатурка.

- Ненавижу!! - орал он. - Ненавижу вашего Земцова! Ненавижу эту протухшую скотину!! Ублюдки!! Убью всех!! Кишки выпущу!!

Потом он громко и страшно зарыдал. И снова лестница загудела.

- Выпустите меня, пожалуйста, - попросила Ирина. - Поверьте, мне не легче, чем вам. Мои несчастные одноклассники еще ничего не знают. Они еще верят, что я могу их спасти…

- Подождите, - сквозь рыдания ответил Курга.

Он долго не мог успокоиться и давился судорожной икотой.

- Подождите, - повторил он. - Поднимитесь, пожалуйста, на несколько ступеней. Так нам легче будет говорить.

- Нет, Курга, нам не о чем с вами говорить… Откройте, пожалуйста!

- Я прошу вас! - крикнул Курга. - Я умоляю вас!

- Н-не понимаю. Что я могу еще сделать для вас? Я пыталась выкупить у вас жизнь моих друзей, но все мои усилия оказались тщетны. Ваша сообщница не смогла сберечь мои деньги…