— Совсем неплохо. Понимаю, тебе необходимо развеяться.

Сестра Сары выходит замуж и устраивает на Канарах девичник. Очень своевременно, ничего не скажешь.

— И Джеку будет полезно на время остаться одному. А то он привык, что ты вокруг него прыгаешь, а он лежит и дуется на весь свет. По крайней мере, ему придется чаще вставать с дивана.

— Ох, как тебе повезло с Оскаром! — вздыхает Сара. — По-моему, у него никогда не бывает плохого настроения.

Пожалуй, это правда. Я не могу вспомнить, когда мы с ним в последний раз ругались.

— Да, он на редкость уравновешенный человек.

— Слушай, у тебя, конечно, нет ни малейшего желания звонить Джеку, когда я буду в отъезде? — Сара смотрит на меня так, словно я ее последняя надежда. — Может, все-таки позвонишь? Со мной он разговаривать не желает, может, с тобой разговорится.

Интересно, о чем? И что сказать ему? Нет, вряд ли стоит звонить.

— Может, лучше, если с ним поговорит Оскар? Как мужчина с мужчиной? — Сама понимаю, что эта идея не выдерживает никакой критики.

Сара грустно качает головой:

— Лу, пожалуйста, не обижайся и не передавай моих слов Оскару. Но я чувствую, они с Джеком настроены на разные волны. То есть Джеку, конечно, нравится Оскар. Но он, похоже, не представляет, о чем с ним говорить.

Не знаю, что на это ответить, и ограничиваюсь кивком. Выбора у меня нет. Я достаю из своей сумочки от Кейт Спейд ежедневник и принимаюсь его листать.

— Так, так, вот она, следующая суббота. Как раз в этот день Оскар утром собирается на охоту. — (Сара удивленно вскидывает брови.) — Не спрашивай, на кого они будут охотиться! — смеюсь я. — Я все равно ничего толком не знаю. Кажется, его с братом пригласил один из клиентов их банка. В общем, Оскара не будет, и я могу встретиться с Джеком.

Сара вздыхает с облегчением.

— Я уже не понимаю, как с ним общаться, — жалуется она. — Все, что я говорю, его раздражает и бесит. Уж конечно, с тобой его хамство не пройдет.

Мой мобильный, лежащий на столе, мелодично звякает. На экране возникает наша с Оскаром фотография, сделанная в Таиланде, и мне становится неловко перед Сарой за то, что у меня все так безоблачно.

— Это Оскар, хочет уточнить кое-что насчет сегодняшнего обеда, — говорю я, пробежав сообщение глазами. Все эсэмэски я теперь читаю сразу, из страха пропустить какое-нибудь тревожное известие.

— О, смотрю, вы живете совсем по-семейному, — усмехается Сара.

Я не отрицаю. Никаких попыток отыскать себе жилье я пока не предпринимаю. Честно говоря, мне очень нравится играть роль хозяйки дома, и при этом не беспокоиться по поводу счетов и арендной платы. Оскар, кстати, всю жизнь был избавлен от подобных забот, и, должна признать, жить без финансовых проблем очень приятно. Иногда моя жизнь кажется мне уж слишком беззаботной. Но, слушая сейчас Сару, я понимаю: отсутствие проблем намного лучше их избытка.

— Выглядит чертовски аппетитно! — Сара кивает на мой телефон, на экране которого красуется фотография спагетти болоньезе, присланная Оскаром. — Вижу, тебе пора бежать.

— Сар, поверь, все наладится. — Я встаю и сжимаю ее в объятиях. — Джек станет прежним. Просто сейчас на него слишком много навалилось. И ему нужно время, чтобы с этим справиться.

— Надеюсь, — вздыхает Сара, надевая куртку.

В последние несколько дней заметно похолодало. На улицах Лондона появились теплые пальто и куртки.

— Хорошенько оттянись на Канарах. Погрейся на солнышке, — напутствую я.

Внезапно меня пронзает острое желание полететь на Канары вместе с Сарой, смеяться, танцевать, веселиться и ни о чем не думать, как в ту пору, когда мы жили на Деланси-стрит.

— Когда вернусь, угощу тебя коктейлем, — говорит на прощание Сара.

Джек

— Эй, Джек, к тебе гости! — орет в коридоре Билли.

Я в ванной, без особого усердия чищу зубы. Это никак не может быть Сара, потому что она греется на солнышке в Тенерифе. Это никак не может быть кто-то из моих коллег по работе, потому что, напомню, я безработный. Надеюсь, это не моя мамочка, будь она неладна! Если она снова приперлась и Билл ее впустил, я оторву ему башку. Кстати, они с Филом сегодня идут на футбол. Точнее, уже ушли, судя по долетевшему до меня хлопку двери. Надо было пойти вместе с ними. Правда, они меня не приглашали. И, откровенно говоря, их трудно за это упрекнуть. До сих пор на все их предложения я отвечал отказом, и, понятное дело, они решили со мной не связываться. Наверное, это Мила Кунис. Ей повезло, я только что принял душ.

— Лори! — удивленно восклицаю я, замерев в дверях гостиной.

Она примостилась на ручке кресла, пальто застегнуто на все пуговицы, на голове шапочка с помпоном.

— Привет, Джек, — говорит она, и на губах ее мелькает неуверенная, почти испуганная улыбка.

Я бросаю взгляд в кухню, охваченный страхом, что она пришла не одна.

— А где твой гламурный бойфренд?

— Его зовут Оскар, — отвечает она обиженно.

Я молча пожимаю плечами. Тратить время на разговоры об этом придурке у меня нет ни малейшего желания.

— Хочешь кофе? — (Лори качает головой.) — Может, вина? Или пива?

Она снова качает головой и снимает пальто. Я иду в кухню и приношу бутылку пива для себя.

— Рада тебя видеть, — начинает она, когда я возвращаюсь и плюхаюсь на диван. — Как дела?

— Превосходно! — Я приподнимаю бутылку. — Иду ко дну.

Лори молча наблюдает, как я в два глотка опорожняю бутылку наполовину.

— Ты уверена, что не хочешь выпить?

— Джек, сейчас половина одиннадцатого утра. Рановато для выпивки.

Надеюсь, пиво поможет мне справиться с похмельем. Я начинаю жалеть о том, что разом бросил принимать все болеутоляющие, заменив их водкой. Так долго не продержишься. Вчера я так надрался, что сегодня чувствую себя половой тряпкой.

— Так ты пришла только для того, чтобы сообщить мне, который час? Не стоило беспокоиться. У меня есть часы.

Я бросаю взгляд на свое голое запястье и вспоминаю, что давным-давно не видел этих самых часов. Наверное, они в моей комнате, затерялись где-нибудь в хламе. Билли и Фил, аккуратисты хреновы, твердят, что в гостиной надо соблюдать порядок. Зато уж в своей комнате я имею право устраивать полный бардак.

Лори слегка хмурится. Бог знает почему. На бутылку пива в моей руке она смотрит с откровенным неодобрением.

— Нет, я пришла не для того, чтобы сообщить тебе время, — произносит она и сползает с ручки кресла на сиденье. Я смотрю на ее острые коленки. — Я пришла, потому что беспокоюсь за тебя.