Адриан дождался, пока стихнет эхо голоса, и заговорил вновь:

– В действительности объяснение простое. Пугающее для нашего будущего, но простое. Оно находится в одном из последних и революционных открытий в биологии: эпигенетике.

Адриан поднял палец, будто священник, призывающий паству внимательно слушать проповедь.

– Все вы знаете, что каждый из нас имеет генетический код, передаваемый от родителей. Код этот не меняется с того момента, как сформировался в эмбрионе.

Амфитеатр дружно закивал в знак согласия.

– До последнего времени считалось, что наш геном окончателен и зафиксирован пожизненно. Так вот, недавно было сделано открытие, что, хотя гены не меняются, их проявление в нашем организме может варьироваться. Нечто похожее на регулятор громкости в музыкальном проигрывателе. Ген – музыкальная нота, она неизменна; эпигенетика – наука, изучающая мощность, с которой нота может воспроизводиться, от нулевой до оглушающей. Например, два человека имеют ген, благоприятствующий развитию диабета. Если долгое время считалось, что риск развития заболевания одинаков для тех, кто обречен на него своей ДНК, то сегодня известно, что все будет зависеть от качества жизни каждого. Здоровая, счастливая жизнь, при которой человек расцветает, усыпит ген диабета. У того же, кто не будет заниматься спортом, испытывать постоянные лишения или стрессы, степень проявления гена диабета увеличится.

Присутствующие обменялись несколькими словами. В своем укрытии, затаив дыхание, Сара ловила малейший звук, готовая броситься на первого, кто войдет.

– Но это открытие приобретает цивилизационый размах благодаря работам Эммы Уитлоу. Эта австралийская исследовательница в области молекулярной биологии открыла, что данная модуляция гена находится в сперматозоидах и яйцеклетках. Иначе говоря, она передаваема! Наши предки передали нам не только свои гены, но и степень их проявления. Поэтому мы говорим о наследственной травме. Ребенок, чья мать или отец пережили травму, резко изменившую метилирование одного из их генов, увидит отпечаток ее в своей собственной ДНК, хотя сам эту травму не пережил. Эпигенетика безоговорочно доказывает, что если человек стал жертвой насилия, породившего в нем неизгладимую тревогу, то его дети и дальнейшее потомство будут рождаться на свет с этой же тревогой, даже если им неизвестен характер трамвы, пережитой их предком! У них появится генетическая отметина. И отметина эта будет передаваться от поколения к поколению! Такая передача зафиксирована у потомков людей, переживших холокост: их дети и внуки – все имели слишком сильные изменения гена NR3C1, отвечающего за тревогу. Такие же наблюдения были сделаны и у детей женщин, бывших беременными во время терактов одиннадцатого сентября. Короче, наука доказала то, что психогенеалогия предчувствовала: мы несем в нашем теле историю наших предков, даже если не знаем ее.

Сара слышала последние слова Адриана, но, находясь в сильном психологическом напряжении, не восприняла их. И лишь когда в аудитории возник сильный шум, поняла, что он открыл слушателям нечто важное.

– Вообразите себе, что это означает для нашего биологического вида! – воскликнул Адриан. – Взять хотя бы только Европу. Все мы потомки людей, знавших и переживших психологические травмы двух мировых войн! Две мировых войны прописались в нашем эпигеноме. Следы двух этих апокалипсисов живут в наших семьях и продолжают передаваться новым поколениям. Точно так же обстоит дело с преступлениями коммунизма, геноцидами в Руанде и Югославии. А можно заглянуть в историю и глубже. Что сказать о французах, переживших якобинский террор Французской революции? Вообразите себе эпигенетические изменения у тех, кто пережил эти массовые бойни. Представьте те психологические травмы, которые они, сами того не желая, передали своим детям, те, в свою очередь, своим, и так далее. Мы, живущие на этой Земле, – собрания травм наших предков, а следующее поколение будет еще более травмированным и выродившимся, чем наше.

Адриан перевел дыхание и сделал глоток воды. Сара сгорала от нетерпения. Ей надо было как можно скорее пробраться в паркинг, а для этого у нее не было иного выбора, кроме как нейтрализовать охранников. Она заметила бобину с полотенцем из ткани, повешенную для вытирания рук. При помощи скальпеля она разрезала ее надвое и стала медленно бесшумно разворачивать.

Из конференц-зала до нее по-прежнему доносился голос Адриана:

– На протяжении тысячелетий эпигеному гомо сапиенса удавалось уравновешивать наследственность и травмы. Но невиданный взрыв числа депрессий открывает нам жуткую истину: наша природа достигла предела своей сопротивляемости. Накопление за длительный период большого числа крупных трагедий расстроило человеческий эпигеном настолько, что он больше не может восстановить равновесие. Если мы не поможем нашим телам и нашим мозгам исправить наши эпигеномы, то подпишем смертный приговор нашему биологическому виду. Через два-три поколения мы исчезнем с лица Земли.

Сара завершила разрезание полотенца, намотала концы себе на кулаки и дернула их в стороны, чтобы натянуть ткань. Затем она приоткрыла дверь туалета в тот момент, когда Адриан, казалось, снова собирался огласить нечто важное.

– Однако существует решение, позволяющее избежать этой катастрофы, – с гордостью объявил он. – Как я уже сказал, исследователи в области эпигенетики доказали, что наш эпигеном можно в течение жизни изменить в лучшую сторону. Наше тело и наш мозг способны исправлять унаследованные ими травмы. При наличии положительных факторов, влияющих на качество жизни, разумеется: здоровой пищи, регулярной физической активности, благоприятной окружающей среды, профессиональной деятельности, способствующей развитию индивида, счастливого семейного и дружеского окружения и, это на первом месте, уважения к самому себе. Когда все эти факторы соединяются, наблюдается корректировка проявления генов нашей ДНК. Здесь, в нашем экспериментальном центре, и нигде больше, благодаря согласию и поддержке российских властей, мы уже начали создавать эпигеномы, которые спасут человеческий род.

Сара воспользовалась нетерпеливым ропотом аудитории и хлопнула дверью туалета так, чтобы хлопок услышал единственный охранник, стоявший у задней двери зала. Затем она отпрянула назад и приготовилась.

Кровь гулко стучала у нее в висках, и теперь слова Адриана доносились до нее смутно:

– Здесь мы производим мужские и женские гаметы очень высокого эпигенетического качества, из которых были стерты прошлые травмы. Как? Организовав для деревенских доноров программу, обеспечивающую идеальное равновесие регулирования генов.

В это мгновение дверь в туалет медленно открылась. Затаившись за створкой, Сара, чье сердце учащенно билось, напрягла мускулы. Внутрь зашел коренастый мужчина. Едва он шагнул через порог, Сара напала на него сзади. Она заткнула ему рот полоской ткани и ударила ногой под колени, чтобы он повалился на спину. Падение было таким резким, что его череп глухо ударился о плитку на полу, по которой стала растекаться лужица крови.

Восстановив дыхание, Сара бросила полоску ткани и выглянула в приоткрытую дверь.