прольешь мимо! – Я взяла кофейник из ее руки и разлила напиток по чашкам. – Сядь! Я о цыганской прабабушке Любе – ты знала, что она жива?

– Вера точно меня убьет. Или выгонит. Как ты-то на нее вышла?

– Сотник в Жуковку привез, – ограничилась коротким ответом я.

– Когда Шандор и Вера поженились, она была уверена, что он сирота. Отец твой вообще о себе рассказывал мало. Сообщил, что ушел из табора в шестнадцать лет и больше туда не возвращался. Ну, вроде как не к кому. Вера и не расспрашивала. Не очень-то ей и хотелось знать о цыганской родне, думаю. Тебе лет пять было, когда Люба подошла к ней на рынке.

– Да, бабушка сказала, что узнала ее по фотографии, по рыжим кудрям.

– Да, вы с Верой обе яркие, заметные. Мама твоя в тот день с Шандором разругалась вдрызг. Забрала тебя с дачи и увезла в город. Шла по рынку – мне призналась, что вообще не поняла, зачем туда пошла: магазин за углом! К ней подошла старая цыганка. Это была Люба. Вере она сразу сказала, кто она. Они говорили долго, Вера ее слушала и все больше злилась на Шандора. Люба ей сразу начистоту выложила, как в табор попала, и не стала скрывать, что Тамаш не брат ей. Даже не родственник. Знаешь? А вот твой отец – ее родной внук.

– Да, она была беременна от русского парня, когда Тамаш привел ее в дом родителей. Там и родила сына. Назвали Бахти.

– Выходит, твой кровный дедушка наполовину русский. Он погиб вместе с женой, правда, не знаю, как. Кажется, утонул? А Люба с Тамашем стали воспитывать Шандора.

– Ему и трех месяцев не было. Ответь мне, почему меня никогда в Жуковку не возили?

– Вера с Любой так решили – незачем тебе общаться с цыганами. И я считаю – правильно.

– Чувствую, без твоих советов не обошлось!

– Да, детка. Ты не помнишь, как тебя ведьмой дразнили в школе? Цыганской ведьмой! Представляешь, что было бы, если бы узнали, что ты ездишь в табор?! К родной прабабушке! Да еще гадалке!

– И что тут такого криминального? У меня фамилия Бадони, ты не забыла?

– Одно дело – примесь цыганской крови, другое – чистокровная. А так бы и думали! – упрямо стояла на своем Тата.

Мне стало смешно, но спорить с ней я не стала. Все это теперь было не важно.

– Ты о конфликте в Жуковке слышала? Между цыганами и русскими? – Я внимательно следила за реакцией Таты.

– Нет, откуда? Когда это было? – искренне удивилась она.

– За день до смерти отца, как выяснилось.

– Следователь рассказал?

– Да. А о цыганском золоте тебе известно?

– Не поняла… Да, любят их женщины увешивать себя золотыми побрякушками… Или ты о чем вообще?

«Так… Тата не в курсе, это объяснимо. Мама тоже навряд ли знает – она уже была два года как замужем за Отто. А Роман Егорович?» – вспомнила я недавнее «предупреждение» папы.

– Ты не знаешь, где был Юдин в августе две тысячи двенадцатого? – Я не стала пока посвящать ее в подробности конфликта в Жуковке.

– Ну ты спросила… Понятия не имею! Я его и не видела ни разу…

Вот не стоило Тате говорить последнюю фразу! Пальцы обеих рук быстро задвигались, суетливо перебирая край вязаной скатерти. Тата точно врала!

Глава 20

– Неправда! Рассказывай все, что знаешь! – приказала я.

– Ты уже укатила в Нижний, – начала она, тяжко вздыхая.

– Когда точно ты с ним встречалась?

– Шандора похоронили одиннадцатого августа, ты уехала тринадцатого, а Юдин пришел на следующий день.

– Куда?!

– Сюда, в квартиру! Я же его не видела никогда, поэтому поначалу подумала, человек ищет твоего отца, но он спросил тебя. Имя свое назвал не сразу, я успела рассказать, что ты поступила в консерваторию, приедешь только на каникулы через год. Он как-то сразу сник, мне даже показалось, что ему стало плохо, я метнулась на кухню за водой. От воды он отказался, собрался уходить. Но я спросила имя, так, на всякий случай, а он неожиданно честно назвал. Я буквально офигела – вот наглость! Явился! Юдин, видимо, понял по выражению моего лица, что я в курсе семейных тайн и сейчас его выгоню. Я так и хотела сделать! Но он ушел сам. Все. Нет, не все, погоди. В руках у него был сверток, мне показалось, он принес что-то тебе, хотел отдать.

– Тяжелый? На вид?

– Ну да. В цветной пластиковый пакет было завернуто явно что-то массивное, он держал его, перекладывая из руки в руку, – задумалась Тата, видимо, вспоминая.

– Почему ты мне об этом визите не рассказала?

– Эй, очнись, детка! Тогда я все о твоих предках должна была выложить! И об осужденном за измену родине дедушке в том числе! А Вера мне запретила говорить с тобой на эту тему. Да и сама не вспоминала. Порой даже кажется, она жалеет, что поделилась со мной. Но я что-то не очень понимаю – какой-то конфликт с цыганами, золото… И каким боком к этому Юдин? Может быть, уже расскажешь, что случилось-то?

– Восемь лет назад, восьмого августа две тысячи двенадцатого, произошла массовая драка между русскими и цыганами в Жуковке. Началось все с поджога дома баро и Любы. Тамаш тут же решил вывезти золото табора на машине. И знаешь, куда? К моему отцу, своему воспитаннику!

– Они же не общались?! И много золота?

– Много. Люба тоже была уверена, что Тамаш и Шандор не виделись много лет, но оказалось, это не так. Более того, получается, что он доверял отцу. Весь вопрос – довез он мешок с золотом до него или нет? Машину с трупом Тамаша нашли в лесу недалеко от дороги в дачный поселок. Непонятно было, в какую сторону он двигался перед этим: туда или уже обратно. Мешка с украшениями не было, но его и не искали.

– Почему?

– А Люба полицейским о