Но, я пока займусь другими. Не менее шикарными и притягательными.

Чёрт, давно я этого не делал.

Лет сто, наверное.

А вот захотелось!

Мля! Сам в шоке.

Опираюсь на локти, чуть приподнимая женские бедра, и открываю для себя очумительный вид.

Мать его ети, я в раю!

Чуть раздвигаю нежные складочки и скольжу языком, одновременно отслеживая мимику малышки.

С каждым новым касанием и лаской дыхание учащается. Лера сама приподнимает попку и тихонько стонет.

И просыпается от своего же голоса.

Успеваю её удержать, иначе сбежит, судя по заалевшим щекам.

— Расслабься и наслаждайся, — опускаю голову вниз и уже не поглаживаю, а активно дразню распухший клитор. Втягиваю в рот и сжимаю губами.

Малышка выгибается дугой, вцепившись пальчиками в скомканную простынь, и кончает, издавая до рези в паху охренительный стон.

Накрываю её собой, желая, как никогда, оказаться внутри, и делаю первый толчок.

Да, мля!

Я точно в раю!

Еще движение!

Наклоняюсь, чтобы впиться в сладкие губы поцелуем, дать почувствовать маленькой её собственный вкус, и ловлю панический взгляд!

Сцука!

Найду тех тварей, что мою малышку обидели, и закатаю!

А её постепенно отучу бояться!

Делаю очередной толчок, входя глубоко и этим немного отвлекая, и, обняв за талию, резко нас переворачиваю.

— Эй, Ёжик! Ты теперь ведёшь! — приподнимаю её и опускаю на себя. — Давай, милая, я тоже хочу свой приз.

Приподнимаю бедра, показывая, какой именно.

Страха в голубых глазах становится значительно меньше, зато лидирует неуверенность.

— Закрой глаза и просто двигайся. Найди свой ритм. — Переплетаю наши пальцы, давая своеобразную опору и поддержку.

Сначала неумело, Лера постепенно втягивается и даже голову назад запрокидывает, когда я, не вытерпев эротической пытки, сам подаюсь вверх, вбиваясь сильнее.

Ёжику не хватает совсем чуть-чуть, тогда как я держусь уже на одной силе воли. Хочу вместе поймать волну. Приподнимаюсь, впиваюсь в сосок, что так призывно на меня смотрит, и жёстко его втягиваю в рот.

Есть!

Эффект достигнут!

Мы вместе. Одновременно.

Укладываю девушку на себя и, наконец-то, целую в губы.

— С добрый утром, маленькая!

Надеюсь, что Пашка успел отдохнуть хоть чуть-чуть и встретил утро таким же бодрячком, как и я. Иначе тяжко ему придётся. Потому что даже другу не позволю Ёжика обижать, а тем более доводить до истерики.

Понимаю, что стечение обстоятельств и вина косвенная, но лицо заплаканное то и дело перед глазами возникает. И мысль проскакивает: «А что, если бы сбежала?»

Нет, нашел бы, конечно. Но сколько могло случиться за время разлуки? Хрен знает, и проверять не планирую.

Однозначно, становлюсь параноиком, держа малышку взаперти. А по-другому не получается. Она рядом, и я спокоен. Её охраняют, я работать могу. Столько уродов кругом, страшно.

— Эй, ты чего стесняешься? — стягиваю одеяло с носа девчонки, что закуклилась, как гусеница, пока я принимал душ. — Может, еще поспишь?

— Не знаю… — зевает, прикрывая рот ладошкой. — А ты куда так рано?

— О, я в тренажерку. Разомнусь немного.

Ухмыляюсь, хорошо представляя, кто будет сегодня моей грушей. Нет, ничего ужасного не планируется, но, с учетом того, что Пашка любит отлынивать от тренировок, погоняю я его от души. Тем более, адреналин так и бурлит в крови. Энергии через край.

— Отдохни еще. — целую в губы соню, что хлопает осоловелыми глазами. — А позже вместе позавтракаем.

— Угу, ладно. — гладит по щеке кончиками пальцев и закутывается в одеяло, сворачиваясь клубком.

Сразу заметил, что у Ёжика фетиш — ладонь мне к лицу прикладывать, в глазах что-то рассматривая. До безумия откровенный жест. Даже меня, сухаря, пробирает. И в этот момент она такая открытая и ранимая, что хочется спрятать от всего мира. Что, собственно, я уже сделал.

Переодеваюсь в шорты и майку и выхожу из комнаты, бросая последний взгляд на Леру. Сопит. Точно, не жаворонок ни разу.

Лера

— Лера, ты не Ёжик, ты — соня. — будит голос Игната, что звучит прямо над ухом.

Вот же. Даже не дергаюсь, открывая глаза. На подсознательном уровне доверяю, не ощущая дискомфорта.

— Уже вернулся? — пытаюсь найти часы в пока еще малообследованной комнате.

Ого! Начало одиннадцатого. Хорошо поспала. Хотя, почему бы не отдохнуть в воскресенье, в отпускное воскресенье?!

Ловлю момент, как говорится.

— Совершенно верно, — ухмыляется довольный чем-то Майский. — Пошли завтракать.

Он успел повторно принять душ, а я даже не слышала, когда пришел. В одном полотенце, что повязано на бедрах, такой фактурный, большой, красивый. А теперь еще, кажется, и мой.

Опять зависаю на татуировке, что опоясывает плечо. Еще один паззл, без которого Игнат не был бы Игнатом. Он весь состоит вот из таких, присущих именно ему особенностей: притягательного аромата, совершенного тела, основательности, надежности, прямолинейности, доминантности, заботы, редких улыбок, желания постоянно касаться меня и даже татушки.

— Лера, я сейчас передумаю одеваться и, наоборот, составлю тебе компанию в кровати. — ворчит объект моего пристального внимания, демонстративно скидывая полотенце.

О Боже, он снова возбужден!

Как так можно?

— Уже встаю! — моментально подрываюсь с кровати и чуть не падаю, запутавшись в одеяле. Майский реагирует молниеносно. Подхватывает до того, как встречаюсь с полом.

— Ты чего? — прижимает ближе. — Я же пошутил.

— Не знала, что умеешь! — фырчу ему в грудь, недовольная собой.

— Мало кто знает. — присаживается на кровать, так и держа меня на руках. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — не понимаю сути вопроса, оттого хмурюсь.

— Ничего не болит?

Ох, ты ж!

Внимание к деталям, что он проявляет, иногда очень сильно поражает.

— Ты про ТАМ? — указываю глазами на низ живота.

— Ага, — смеется, стискивая меня, как котенка, в объятиях, — … про там.

— Тянет и немного болит.

Ёрзаю, пытаясь оценить внутренних дискомфорт и подтянуть повыше одеяло. Спать голой — тот еще квест.

— Нуу… я думаю, это нормально. Да ведь?