Восемнадцать веков идеи великих полководцев древности не были воспроизведены на полях сражений народов Западной Европы. Они обязаны этим тактическому гению Фридриха Великого.

В области же стратегии Фридрих хотя и высказывал идеи Наполеона, но на практике не выполнял их, подчиняясь рутине своего века.

«Неприятель – мой компас, – говорит он в одном из писем генералу Фуке, – по нему я и должен рассчитывать свои движения». Следовательно, он решительно ставил себе целью остановить противника там, где он находится. А между тем Фридрих разбрасывается и дает сражение, уступая противнику в числе.

Принцип сосредоточения сил на театре войны до такой степени еще чужд ему, что, составляя в минуты отдыха в 1775 г. план вторжения во Францию, он рекомендует двойную атаку двумя армиями, из которых одна в Эльзасе должна была удерживать французскую армию, а другая, из Фландрии, должна была наступать на Париж.

Фридрих Великий в области стратегии уступает в творчестве Петру Великому, но заслуги его в тактике неоценимы. Он больше тактик, чем стратег[19].

Современники старались выяснить себе причину успехов Фридриха. Одни находили их в превосходстве тактического устройства его армии, причем старались подражать мелочам: одежде, вооружению, обучению, порядку службы и т.п., не поняв проведенных им на полях сражений новых идей. Другие обращали более внимания на случаи, когда Фридрих удачно действовал против сообщений противника и без боя одерживал значительные успехи. Обращено было также внимание и на случаи, в которых прусские войска расположением на большом пространстве малыми отрядами успевали останавливать гораздо более сильного противника, но при этом не принималось в соображение, что пруссаки там только с пользою употребляли такое расположение, где с малыми силами вынуждены были удерживать превосходного в числе неприятеля, избегая решительных действий, где местность способствовала такому расположению и где притом сам неприятель располагался таким же образом. И вот современники прусского короля именно в таких случайных и частных действиях усматривали рецепты для успеха. Весьма немногие только умели, подобно Ллойду, разгадать, что истинные причины успехов заключались главным образом в высоких личных военных дарованиях короля, в быстроте, решительности и искусстве его действий, чрезвычайной его деятельности, нравственной силе прусских войск и т.п.

Такое поверхностное, одностороннее, неосновательное и ложное толкование причин успехов Фридриха привело к развитию методизма в новом виде и к появлению так называемой кордонной системы, изобретателем коей считается австрийский фельдмаршал Ласси. Исходя из учений о первенствующей важности местности (пунктов и линий) и сообщений (путей), в связи с установившимися позиционной системой ведения войны и магазинно пятипереходной системой довольствия войск, кордонная система выразилась в следующем: пограничная полоса (или вообще театр войны) оценивалась как ряд пунктов, более или менее сильных и выгодных в тактическом отношении; эти пункты, занятые войсками, признавались оплотом против вторжения и наступления неприятеля, а также считались и преградами в видах обеспечения собственных сообщений с магазинами.

Чем более таких пунктов было занято войсками и чем линия из ряда таких пунктов была длиннее, тем прочнее и надежнее считалось обеспечение страны или театра, прикрывавшихся этою линиею; с другой стороны, чем эта линия была большего протяжения, тем удобнее было охватывать таковую же неприятельскую линию, а равно тем легче было действовать на сообщения врага. Естественно, что такая система вела к более или менее равномерному занятию пунктов войсками и, как последствие, приводила к разброске сил, так что, как бы ни многочисленна была армия, в каждой точке оказывался отряд относительно слабый.

Для придания устойчивости такому отряду избирали крепкие пункты на природе и усиливали их в инженерном отношении; но такие позиции, крайне затрудняя атаку, в то же время приковывали к пункту и живую силу – отряды, обрекая последние на пассивную оборону.

Несмотря на очевидные невыгоды этой системы в стратегическом отношении, применение ее распространялось повсюду, и она так укоренилась, что существовала и в тот период, когда на историческом поприще появился Наполеон. Несмотря на ряд успехов последнего, жестоко наказывавшего противников за кордонную систему ведения войны, она все еще продолжала существовать. Впрочем, вредная сторона такой системы долго не сказывалась и не всегда могла сказаться, потому что обыкновенно обе стороны в войнах того времени придерживались ее. Возникновение и живучесть подобных систем объясняется трудностью усвоения основных принципов военного искусства, а также определения того, что в данный момент является важнейшим, куда должны быть направлены все усилия и где можно безнаказанно жертвовать. Кордонная система и ей подобные шаблоны подобных задач не ставят; в них способы, приемы, средства стоят на первом плане, а цели на втором.

Инженерное искусство в эту эпоху продолжало совершенствоваться благодаря трудам французских и германских инженеров. В Пруссии же инженерное дело не пользовалось вниманием Фридриха Великого, не любившего крепостной войны.

Выдающимся инженером этой эпохи был Монталамбер. Его проекты носят на себе отпечаток тех же характерных черт, какие (позднее) мы встречаем в тактике Наполеона. У обоих принцип сосредоточения сил на решительном пункте и влияние масс играют первенствующую роль, решают исход боя. Как Наполеон массировал свою артиллерию на полях сражений, так и Монталамбер группировал ее на фортификационных верках. Он предложил, во-первых, заменить бастионное начертание верков тенальным или полигональным; во-вторых, установил, что сила верка заключается в его артиллерии, помещенной в солидных и многочисленных оборонительных казематах; далее, в-третьих, указывал, что упорство обороны обусловливается существованием заблаговременно устроенных сильных ретраншементов за верками главной ограды. Он располагал по 4 оборонительные линии верков, а фланговую оборону рвов обеспечивал казематами; каждый впереди лежащий верк обстреливался массою орудий в казематах за отдельной стеной позади лежащего верка.

Но и в этих проектах много недостатков. Верки дороги, сложны, продольно анфилируются; каменные стенки поражаются издали и т.п. Монталамбер далеко заглядывал в будущее: он предугадывал изменения в тактике боя и предвидел большие армии и потребность обеспечения важных стратегических пунктов укрепленными лагерями. В 1761 г. он устроил каменный укрепленный лагерь на острове Олерон против англичан и составил прекрасный проект укрепления Шербурга с 2 линиями фортов.

Идеями Монталамбера раньше воспользовались в Германии; во Франции же современники его Бусмар и Шасслу, а позднее Карно, Гаско и Шумара продолжали совершенствовать бастионную систему, хотя, в сущности, исповедовали принципы Монталамбера.

Со времен Вобана атака продолжала выигрывать в силе; необходимо было удержать перевес за обороною: 1) создав на верках более удобств для действий и более закрытий от поражения; 2) прикрыв одежды и лицевые стены казематов (примкнутые арки Шумара) и 3) придав обороне больше активности, способствуя поддержке вылазок (Карно).