– Надя. Ты же знаешь, я не люблю перемывать кости настоящим парням. Только бывшим. Так что даже не пытайся. Давай раскинь своими философскими мозгами, а то мои уже плавятся.

– А день рождения когда?

– Сегодня.

– Сегодня?! Ты, конечно, та ещё пофигистка, но даже для тебя это чересчур, Поля.

– Да я только сегодня узнала, – оправдываюсь я.

– Ещё лучше… Ладно, оставить панику!

– Это ты себе или мне? – посмеиваюсь я.

– Молчать, рядовой. Просто хорошенько подумай, чего не хватает твоему мусечке? Такого, чего ему хотелось бы больше всего? Но, допустим, он по какой-то причине откладывает приобретение… Вдруг он не может себе позволить какую-нибудь маленькую прихоть. Маленькую, подчёркиваю. Нечего их баловать!

У мусечки? Ладно, не буду это комментировать.

– Не знаю. Но думаю, Симаков может позволить себе всё, – брякаю я не подумав.

– Такого быть не мо… – начинает Надя, а следом мне приходится отбросить телефон далеко от себя, потому что она орёт возмущённо, – Что?!

И ещё раз:

– Что?! Так, Полина! Мне очень серьёзно нужно с тобой поговорить!

– Не вопи, подруга, я тебя прекрасно слышу.

– Симаков… Господи, Поля. И ты молчала? Ты трижды сучка! Да чтоб тебе год не трахаться!

– Твоему проклятию не суждено сбыться, Надя. У Симакова большие запросы.

– Ах ты коза! Ты нарочно, да? Нет, скажи, что ты пошутила… Ну, давай скажи… Надя, я решила тебя разыграть. Скажи, Надя, ты повелась как лохушка…

Я молчу.

– Охуеть – не встать, – выдаёт Надя.

– Надя, ты же не выражаешься!

– Сегодня – исключительный случай, – вздыхает Надя, замолкает на мгновение, а потом начинает свою гневную тираду, – правильно говорят, что дуракам везёт. Как так, Поля? Он должен был быть моим!

– Ты же его даже в глаза не видела, Надя.

– Плевать. Даже если у него косые глаза, нос набекрень и одно ухо. Под моим чутким руководством эта верблюжья колючка превратилась бы в чудесный лотос. Но ты, Поля… Как тебе могло на голову свалиться такое счастье? Ты же даже не знаешь, как с ним обращаться!

– Надя, мы говорим о человеке, а не о бытовом приборе.

– Божечки, да я бы на твоём месте знала уже о нём абсолютно всё. Да я бы перед ним стелилась, как красная ковровая дорожка…

– Тьфу. Мне сейчас станет противно с тобой разговаривать. Мы отклонились от первоначальной темы. Напоминаю. Подарок. Надя, подарок.

– У тебя тяжёлый случай, Поля. И вместе с тем самый лёгкий. Тебе придётся дарить ему всю себя. Без остатка. Хотя на твоём месте я бы это делала каждое утро, день и вечер.

– Спасибо, Надя. На самом деле я так и думала.

– Спасибо и всё? – возмущается Надя, – с тебя причитается! Между прочим, это я повела тебя в тот клуб! Так что ты просто обязана взять меня с собой на вашу миллионерскую тусовку. Всё, мне некогда, готовиться надо…

– Куда?

– Как куда? Вы же пойдёте в клуб, в ресторан или на какую-нибудь закрытую вечеринку. Короче, я просто обязана там быть. Мне миллионер позарез нужен. Хоть какой-нибудь! Необязательно такой, как у тебя!

– Эмм… Мы не обсуждали планы на вечер, Надя.

– Я в любом случае буду в состоянии полной боевой готовности. Отбой, Поля!

Дарить себя – дело несложное. Гораздо сложнее сообразить, из чего же завязать подарочный бант. Хорошо, что на спинке стула висит красный галстук. И ещё сложнее дождаться того, кому предназначается подарок. Я лежу на кровати и злюсь. Чёртов Симаков запаздывает. Неужели не может тащить свою аппетитную задницу немного быстрее?

Лежать в соблазнительной позе, будучи обнажённой, и с красным бантом на причинном месте вовсе не так просто, как может показаться, на первый взгляд. Наконец, я улавливаю звук шагов и томно откидываюсь на подушку, воздевая руки над головой. Сгибаю их в локтях и расслабляю запястья. Немного сгибаю одну ногу в колене, прислоняя её к другой. Закрываю глаза и жду…

Хлопает входная дверь. Шаги приближаются. Не дойдя до спальни пары шагов, он сворачивает в другом направлении, возвращаясь через несколько минут. Открывается дверь и… На пол падает какой-то предмет. Возможно, сумка. Судя по всему, он застывает, поражённый увиденным. Скажу без лишней скромности, выгляжу я обворожительно. По крайней мере, хочется в это верить. А реакция Симакова говорит сама за себя. И пусть я её не вижу, потому что изображаю версию Спящей Красавицы «восемнадцать плюс», но прекрасно всё слышу.

Он немедля скидывает с себя одежду: жужжит молния замка на джинсах. И скорее всего, на пол сейчас летит рубашка. Пара шагов в направлении к кровати. Матрас немного прогибается под весом мужского тела.

Обнажённой кожи живота касаются подушечки пальцев. Они заигрывающе обводят ложбинку пупка и поднимаются к груди. На мгновение соски оказываются захваченными в плен пальцев, покручивающих вершины немного грубее, чем обычно.

– Мур, кто-то соскучился по мне?

Бант оказывается откинут в сторону. Кожу груди опаляет горячее дыхание. Мужские губы захватывают нежную кожу, слегка прикусывая её чуть ниже ареолы соска. Чувствую влажное прикосновение языка к ложбинке между грудей и следом – дорожку поцелуев к тугой вершине. Его губы накрывают сосок – быстро и жадно. Не так, как всегда. И ещё кожу неприятно царапает колкая щетина. Чёрт… Когда он целовал меня в щёку, щетина не чувствовалась так сильно. Я поднимаю руку и касаюсь ей головы мужчины. И тут же меня ошпаривает словно кипятком. Никакой на хрен это не Симаков! У моего – волосы мягкие и кудрявые, а тут… тут!

Я открываю глаза и изумлённо осматриваю незнакомца, нависшего надо мной. Тёмные волосы, карие, почти чёрные глаза и улыбка на губах. Улыбка, мать вашу! Я отпихиваю незнакомого мужика и отползаю назад, к изголовью кровати.

– Блядь! Ты кто такой?!

Я кое-как прикрываю обнажённую грудь руками. Поздно прикрываться, Поля! Тебе чуть какой-то левый мужик не засадил…

– Хотел спросить то же самое, – низким голосом произнёс мужчина, – но увидел бант на твоей киске и всё понял. Ты – мой подарок на день рождения. Хорошо постарался Дёмыч, классную тёлку выбрал.

– Что за херню ты несёшь? Как ты, вообще, пробрался в чужую квартиру?

– Пять баллов за актёрское мастерство, – ухмыляется мужчина, – играешь ту, которая не хочет давать, но в итоге сдаётся под напором страсти? Мне нравится.

Не знаю, что тут происходит, но ему это явно по вкусу. Об этом сигнализирует эрегированный член, направленный в мою сторону. Блядь, он едва мне не машет, этот труженик интимной передовой.

– Свали по-хорошему или я вызову полицию!