– Дай угадаю… Прямо на глазах у моего отца этот шарлатан вернул кому-то молодость?

– Именно так. На приеме уже был старик. Когда мы вошли, он лежал неподвижно, мы вроде как нарушили процедуру. Но потом целитель продолжил, и очень скоро старик поднялся и содрал с себя старую, морщинистую кожу, превратившись в сорокалетнего мужчину.

С пластичным гримом они работали уже давно. Гримерша, нанятая Гриценко, не только меняла внешность «стариков», она делала так, чтобы содранный ими слой искусственной кожи был очень похож на настоящую кожу. Поэтому Михаил Семенович не заметил бы подвох, даже если бы стал проверять.

Но он не стал. Он был так впечатлен увиденным, что потом целый день не произносил ни слова. Лора начала опасаться, что они перегнули палку, испугали его «колдовством», и теперь он не решится пойти на это. Однако скоро старик попросил ее поискать в интернете отзывы на целителя и показать ему.

– Отзывы, я так понимаю, вы тоже подготовили заранее? – осведомился Никита.

– Мы не писали их, если вы об этом. Но мы сделали все, чтобы они появились.

– То есть?

– Вне таких крупных схем, как убийство вашего отца, этот целитель работает с женщинами. Не только потому, что они легко верят в любую нелепицу, если это сулит им счастливый брак и уйму детишек. Они еще и быстрее любой другой аудитории строчат благодарные отзывы. Ваш отец увидел, что этот целитель работает не первый год, что хвалю его не только я. Постепенно Михаил Семенович поверил нам.

Дальше все было делом техники. Лора внушила старику, что нужно пройти особый ритуал, частью которого были таблетки. Зато уж если он решится, то скоро удивит своих близких и снова станет нужным.

Михаил Нефедов действительно убил себя, тут полиция не ошиблась. Вот только он не знал, что делает это.

– Зачем нужно было его убивать? – в голосе Никиты кипел гнев. – Если вам нужна была икона, забрали бы ее, подменили бы подделкой! У тебя хватало шансов сделать это, мой отец доверял тебе!

– Покупатель, которого нашел мой шеф, хотел икону с чистой историей, а не украденную у кого-то вещь. Михаил Семенович мог распознать подделку. Он эту икону очень любил, кажется, по одному прикосновению ее узнать мог. Шансы, что он купится на обман, были пятьдесят на пятьдесят. Мой шеф решил не рисковать.

– Ценой чужой жизни?!

– Это просто бизнес.

Лора понимала, что такой прямолинейностью она точно не облегчит свою участь, ей следовало подбирать слова аккуратнее, но у нее просто не получалось. Ей казалось, что она замерзает, тело слабело, она едва могла двигаться. Ее тошнило, а мир перед глазами превратился в череду мутных пятен, лишь одно из которых двигалось.

Она даже не хотела бороться за жизнь. Она вообще ничего не хотела и никак не могла вспомнить, что же с ней происходит и с кем она говорит.

Ее собеседник заметил ее состояние. Пятно подалось вперед, и Лора почувствовала быстрый удар по щеке.

– Эй, не отрубайся! Уже недолго осталось. Мне нужно кое-что узнать!

– Хм?..

– Имена. Никаких больше «мой шеф» и «целитель». Как их зовут? На кого ты работаешь? Кто помог тебе обмануть моего отца? Всех называй!

Да, конечно, она должна была назвать всех… И снова память отказалась отвечать ей, зачем она это делает. Но отмалчиваться Лора не стала. Она точно знала одно: чем скорее она назовет ему имена, тем скорее все это закончится.

* * *

– Агата, подождите!

Она не узнала этот голос сразу и все равно остановилась. Она привыкла к тому, что тезок у нее не много, и если в людном месте звали Агату, то обращались, скорее всего, к ней. Не ошиблась она и в этот раз: обернувшись, Агата увидела спешащего к ней Германа Веренского.

Невезение в чистом виде, только так она могла назвать эту встречу. Она понимала, что рискует, когда покидала дом Дмитрия Гриценко, но к такому она готова не была. У Агаты оставалось меньше минуты, чтобы принять решение.

Она устала от заточения в том коттедже – хоть ее и называли гостьей, она прекрасно понимала, кто она на самом деле. Поэтому она уговорила Дмитрия отпустить ее на прогулку. Его люди довезли ее до торгового центра и теперь следили за ней: не следовали по пятам, однако Агата постоянно их видела. И они, конечно, заметили мужчину в дорогом деловом костюме, спешащего к ней.

Она выбралась в город, чтобы отвлечься, возможно, найти способ связаться с Яном – потому что от него не было вестей уже два дня. Агата была уверена, что смена обстановки поможет ей, но стало только хуже. Что ей оставалось? Шарахнуться от Германа так, будто она его не знает? Это вызвало бы подозрения у него и, что еще важнее, у ее надзирателей. Поэтому пока был шанс выдать все это за случайную встречу старых друзей, нужно было держаться за него.

Когда Герман поравнялся с ней, она широко улыбнулась: – Добрый день! Не ожидала вас встретить в таком месте.

– Я работаю недалеко, а здесь неплохое кафе, так что в обед я тут частый гость. Агата, мы можем поговорить?

Его серьезный взгляд не сулил ничего хорошего. Неужели он знает, во что ее втянули? Или думает, что знает? К счастью, к людям Гриценко он стоял спиной, и они видели только счастливую улыбку Агаты.

Больше всего ей хотелось, чтобы Герман провалился сквозь землю. Только он, глядя на нее, вряд ли догадывался об этом.

– Конечно, давайте поговорим!

– Не хотите пройти в кофейню? – спросил Герман. – Разговор будет серьезный, и не хотелось бы проводить его в коридоре между бутиками!

– Серьезный разговор? С человеком, которого вы видите второй раз в жизни?

– Мне есть что сказать вам.

– Если опять будете убеждать меня, что ваша тетя – сумасшедшая, то зря.

– Я не о ней хочу поговорить, а о проклятом французе.

– О Яне, что ли?

– Да. Поверьте, он гораздо большая угроза, чем вы представляете.

Она была не против поговорить о Яне, но совсем не по той причине, о которой думал сейчас Герман. Да и потом, у нее все равно не было выбора. Надзиратели смотрели на нее, похоже, они поверили, что она действительно наткнулась на приятеля из прошлой жизни. Они не беспокоились, но и не спускали с нее глаз.

Агата позволила Герману провести ее в кофейню, заняла один из уютных столиков в полутемном зале. Ее преследователи все еще могли наблюдать за ней через широкие окна, расписанные узором из кофейных зерен, но, не заходя в зал, они не услышали бы, о чем она говорит.

Герман, даже не подозревавший об этом, кивнул подбежавшей к ним официантке.

– Черный, без сахара, – заказал он и бросил вопросительный взгляд на Агату.

– Моккачино есть?

– Конечно! – с необъяснимым энтузиазмом отозвалась официантка. – А еще могу предложить вам десерт! У нас есть…