– Ищешь что-то?

Когда она искала личное дело Савина, она была настороже. Но потом Агата поддалась волнению, позволила себе позабыть обо всем, кроме пропавших файлов, и перестала оглядываться. Теперь она поплатилась за это: голос, прозвучавший со стороны двери, заставил ее отшатнуться от полок так резко, что она оступилась и лишь чудом удержалась на ногах.

А Лору, блондинку, наблюдавшую за ней с порога, ее паника веселила, и она не собиралась скрывать этого.

– Что ты здесь делаешь? – лениво поинтересовалась Лора. – Нет, не говори, дай угадаю… Сейчас ты скажешь «Ничего!». Ты вообще не сюда шла, а в туалет, просто не туда свернула.

– Как-то так, – отозвалась Агата.

Она больше не видела Лору после того шоу с «трупом» – и до этого момента. Агата чувствовала, что она не нравится собеседнице, и пока не знала, что делать дальше.

– Ты неуклюжая, – покачала головой Лора. – И не умеешь быстро врать. Как ты собираешься работать с нами?

– Когда Дмитрий говорил, что даст мне работу, умения врать и кувыркаться через голову не было в требованиях.

– А, порыкивать ты все-таки умеешь… Это хорошо. Да не косись на меня так, не придумывай убедительную историю. Я прекрасно знаю, зачем ты пришла.

– Да неужели?

Вместо ответа Лора подошла поближе, открыла полку и достала оттуда папку – одну из самых увесистых. Судя по тому, как быстро она это сделала, Лора прекрасно знала, где лежат нужные файлы.

– Мое личное дело, – пояснила она. – Видишь, написано: «Лора Малинина». Здесь все, что Димка знает обо мне, все, что я делала на заданиях. А раньше было немного, всего-то пара листков. Но я не знала, что там. Я просто говорила с ним, а он записывал, потом убрал все в папку, но мне ничего не сказал. А мне же интересно! Поэтому я, как и ты сейчас, полезла смотреть, чего он там понаписывал. Может, диагноз какой мне поставил, а я не знаю? Но все оказалось банально: что я сказала, то и записал, ну и пару выводов сам сделал.

– Ладно, сдаюсь, раскусила, – вздохнула Агата. – Да, мне было интересно взглянуть, что он написал. Но моего дела здесь нет!

– Ты помнишь, на какой бумаге он писал?

– В смысле?

– Какого цвета? – нетерпеливо уточнила Лора.

– На желтой.

– Вот и все. Здесь твое дело, только ты его не получишь. Его никто не увидит, кроме самого Димки.

Лора пересекла комнату и, оказавшись у дальней стены, отодвинула в сторону картину с пестрым натюрмортом. За неуместно жизнерадостным полотном с застывшими на нем ягодками и бабочками мелькнул металлический угол сейфа.

– Почему оно там? – удивилась Агата.

– Потому что оно желтое.

– Это должно мне что-то сказать?

– Если будешь работать с нами, привыкай: цвет говорит все. Я, Демид и все, кто вот тут, на белых листах, – это люди, которые умеют. А те, кто на желтых листах, – люди, которые могут. Чувствуешь разницу?

– Догадываюсь, хотя определение не самое точное.

– Тогда думай о себе, как о бабочке, – фыркнула Лора. – От тебя ничего не нужно, только существовать. Но именно поэтому тебе нельзя видеть, что написал о тебе Димка. Вот что я тебе скажу… Если ты уже поверила в свою исключительность – то зря. В нашем бизнесе никого не держат за красивые глазки. Если хочешь быть частью этого мира, готовься отрабатывать свой хлеб, верь тому, что тебе рассказывают, и делай то, что тебе говорят. А в подвал больше не суйся, все равно ты тут ничего не найдешь. На этот раз, так и быть, ничего не скажу Димке, сама же такой была. Но испытывать судьбу второй раз я тебе не советую. Все поняла?

Агата лишь кивнула, она первой направилась к выходу, позволив Лоре вернуть файлы на место и задвинуть ящик обратно. Мириться с правилами Дмитрия она не собиралась, но и делиться своими планами с той, кто точно не был ей другом, не хотела.

Ее вылазка в подвал не была бесполезной. Теперь Агата точно знала, что Гриценко действительно считает ее особенной – и что дела Руслана Савина среди белых файлов нет. Значит, он или не связан с Дмитрием, или у него действительно есть особый дар, позволивший ему подставить Екатерину Веренскую.

* * *

Демид сдержал свое слово – слежка исчезла. Лора не спешила расслабляться. Она еще день старалась не задерживаться на безлюдных улицах, прислушивалась к разговорам вокруг себя, всматривалась в лица прохожих. Бесполезно, никто из них не оказывался рядом чаще одного раза, и она окончательно успокоилась.

Сам Гриценко с ней не говорил и ни о чем ее не спрашивал. По опыту Лора знала, что это ему и не нужно – он умел добиваться своего, если хотел. А может, его помощь и не понадобилась, Нефедов просто наигрался в детектива и мстителя. Он понял, что она ни в чем не виновата, и оставил ее в покое; иначе и быть не могло, ведь Лора умела заметать следы.

Она вернулась к привычной жизни. Проекты никто не отменял, ей хотелось уйти в отпуск через пару недель, съездить к морю, а для этого она должна была выполнить полугодовой план, принести Гриценко достаточно денег, чтобы он отпустил ее.

С вернувшимся спокойствием работать стало легче, день пролетел незаметно – так всегда бывает, когда работы много. Передохнуть Лора смогла лишь ближе к десяти вечера, когда она наконец добралась до своей квартиры.

Она настолько вымоталась за день, что даже мысли о приближающемся отпуске не спасали. Хотелось выпить чашку чая, почитать книгу, принять ванную – провести время как люди, которые работают в офисе, а не гоняются за чужими кошельками или жизнями. Но даже это простое удовольствие у нее украли: она как раз была на кухне, когда по квартире пролетела трель дверного звонка.

Лора вздрогнула – и не только от неожиданности. В такое время она гостей не ждала, безобидные варианты вроде почтальона или свернувшего не туда курьера отпадали сами собой. Но кто тогда? Соседи? Да, наверно они – пользуются редкой возможностью застать ее дома. Больше некому. За ней давно уже не следят.

Она повторяла это снова и снова, пока не выглянула в дверной глазок. В коридоре было светло, Никита Нефедов стоял прямо перед дверью, и не узнать его было невозможно. Массивная фигура, грубые черты лица, крохотные глазки, которые всегда напоминали Лоре дикого кабана, и крупный нос. Русые волосы острижены так коротко, что издалека Никита выглядел лысым. Руки грубые, кисти непропорционально большие, и Лоре даже казалось, что каждый его кулак будет больше ее головы. Если в его отце еще чувствовалась порода, то с Никиты она слетела, как ненужная дешевая позолота с металлической статуи.

Он был похож на одного из тех безмозглых здоровяков, которым даже охрану притона доверяют с сомнением, однако Лора знала, что в его случае внешность обманчива. Никита не был гением, но его ума хватало на то, чтобы много лет вести подпольный бизнес и не попадаться, и это делало его еще опаснее.

Она ведь сразу предупреждала Гриценко, что не нужно к нему лезть. Но они с Демидом убедили ее, что Никита давно уже не интересуется делами отца, он даже рад будет, если старик наконец отойдет в мир иной. Вот только сейчас Лора не видела радости на его лице.