Эта диспозиция тоже сохранялась недолго. Перед Играми в Нагано из-за длительной болезни Лены Вяльбе все было переориентировано «под Данилову». А Лазутина была вынуждена уйти из сборной на индивидуальную подготовку. Так решил Кравцов совместно с мужем спортсменки Геннадием и третьим тренером Николаем Лопуховым. Тогда, по их мнению, было крайне важно дать Ларисе возможность почувствовать себя единственной и самой лучшей.

После первого «золотого» финиша – на той самой «пятерке» – пишущие журналисты, собравшиеся в микст-зоне, Лазутину так и не дождались. Волонтер-распорядитель чуть ли не за руку долго водил чемпионку от одной телекамеры к другой в специальном загончике. Она автоматически повторяла то на русском, то на английском: «Спасибо, я очень счастлива! Очень благодарна своим тренерам, спонсорам, всем, кто за меня болел и верил в меня. И надеюсь, что Россия будет гордиться этой победой!»

В какой-то момент Лариса не выдержала. На слова комментатора одной из российских телекомпаний: «Мы тебя сегодня снимаем в городе», она неожиданно жестко ответила: «Я никуда не поеду! У меня послезавтра гонка. После „пятнашки” я сутки пластом лежала, не могла в себя прийти. Так что извините».

Но до того, как чемпионка ушла в домик неподалеку от стадиона Хакубы, мне все-таки удалось к ней подойти.

– Почему вы так горько плакали после финиша?

– Слишком долго ждала этой медали. Я действительно не была расстроена после первой дистанции, но и не радовалась. Потому что сразу начала думать о следующей гонке. Мне достался не совсем удачный стартовый номер, главные соперницы стартовали значительно позднее. Я знала, что, по крайней мере, две из них идут очень быстро, и вот это ожидание после финиша, когда от тебя уже ничего не зависит, стало чудовищным испытанием. Даже потом, когда меня все стали поздравлять, я никак не могла поверить, что все действительно закончилось и я победила.

– А о чем думали в тот момент?

– Извините, но этого я не могу вам сказать.

* * *

– Она никогда не плачет, – рассказывал мне на стадионе Кравцов. – Ни-ког-да. Разве что от радости или смеха. Все копит в себе. Поэтому немногие понимают, насколько болезненно она всегда переживала неудачи. Она ведь по натуре лидер. Любое место, кроме первого, – не для нее. Когда Лазутина выиграла четыре золотые медали в Тандер Бее, то прыгала и кричала, как умалишенная. Подобного я ожидал и здесь. И когда увидел, как она плачет, растерялся: не знал, как подойти и что сказать.

… Когда лыжницы покидали зал для пресс-конференций, ведущий вдруг задержал Лазутину и чуть шутливо сказал:

– Знаете, я ведь поставил пять тысяч долларов – все свои деньги – на вашу победу в гонке преследования. Вдруг проиграете?

Лариса помедлила с ответом, а затем совершенно серьезным голосом произнесла:

– Тогда я верну вам свои…

Через два дня она стала чемпионкой во второй раз. Еще через три – завоевала золото в составе российской эстафеты. С учетом двух побед на предыдущих Олимпиадах эта золотая медаль стала в ее карьере пятой.

Уникален был не только этот результат. В Нагано лыжная женская сборная установила «неберущийся» рекорд – выиграла пять золотых медалей из пяти. Последняя досталась Юлии Чепаловой.

* * *

Наблюдая за марафонской гонкой со склонов Хакубы, я болела уже не за Лазутину. И уж тем более не за маленькую и неопытную Чепалову, для которой те Игры стали первым олимпийским стартом, и которую настолько не воспринимали всерьез, что даже не доверили ей стартовать в эстафете. Я болела за Елену Вяльбе.

Вряд ли можно объяснить одним словом, что же это такое – женский марафон. Это тридцать тысяч метров дикого терпения и боли. Это жесточайшая битва с соперницами, но прежде всего – с собой. Это гонка, в которую уходят женщины, а возвращаются почти бесполые, загнанные существа: падают лицом в грязный заплеванный наст финишного поля, а чуть придя в себя, здесь же стаскивают пропотевшие комбинезоны и майки, не стесняясь ни тренеров, ни репортеров, ни болельщиков, – на смущение не остается сил. А еще это – гонка последней надежды.

Именно такой она стала для Вяльбе. Только от «тридцатки» зависело, каким будет уход великой лыжницы из спорта – триумфальным или трагическим.

Две свои первые индивидуальные победы на чемпионатах мира Лена одержала еще в 1989-м в Лахти. Через два года в итальянском Валь ди Фьемме она забрала сразу три золотые медали. В двух последующих мировых первенствах добавила еще четыре. И наконец стала абсолютной чемпионкой мира-1997 в Тронхейме, откуда привезла пять высших наград из пяти. Тогда же Лена официально заявила о своем окончательном решении: уйти из спорта после Игр в Нагано. Подразумевалось – уйти олимпийской чемпионкой в индивидуальной гонке.

Выдающейся лыжнице катастрофически не везло на Олимпиадах. Она четырнадцать раз выигрывала мировые первенства, установила своеобразный рекорд по числу побед в этапах Кубка мира. На Играх-1992 в Альбервилле Лена четырежды выходила на старт индивидуальных дистанций и четырежды оставалась третьей. Побеждать удавалось только в эстафетах.

Так уж сложилось в спорте, что лишь олимпийское золото позволяет вмиг компенсировать все неудачи предыдущих лет, забыть о травмах и нечеловеческих нагрузках, пролитых в подушку слезах. Не случайно среди олимпийских чемпионов, потерявших на спорте здоровье, почти не встречаются люди, которые жалели бы, что жизнь сложилась именно так, а не иначе. Никакие другие медали, вместе взятые, не способны унять боль олимпийского поражения. Особенно если этим поражением заканчивается спортивная жизнь.

Но эстафетные победы не в счет. Настоящими героями в них становятся крайне редко: публика, как правило, не запоминает участников массовых, хоть и победных действ. Чемпионы так и остаются в истории статистами, и это понимают все, в том числе и они сами.

Эстафетное золото имеет и другую особенность: оно на всю последующую жизнь отравляет сознание спортсмена жаждой персональной победы. Никогда не забуду свой разговор в Нагано с трехкратной олимпийской чемпионкой Ниной Гаврылюк. В Калгари, Лиллехаммере и Нагано она бежала в «золотых» эстафетах. На мой вопрос в Нагано, не жалеет ли она, что не участвовала в заключительной марафонской гонке, Нина лишь вздохнула:

– Конечно, жалею. Ведь она могла стать моим последним шансом выиграть хотя бы один раз…

Вяльбе заслуживала индивидуальной победы больше, чем какая бы то ни было иная лыжница. Заявив после триумфального для себя чемпионата мира в Тронхейме, что после Игр в Нагано она уходит из спорта, Лена, по сути, поставила себя в положение человека, который не имеет права проиграть. Но японский сценарий сложился для нее чудовищно.

Провал в первой гонке, где Вяльбе финишировала семнадцатой, тренеры списали на неудачную смазку лыж. Главный тренер был настроен вообще не придавать этому значения и дать спортсменке шанс в двух следующих видах лыжной программы, включая гонку преследования, но взбунтовались наставники других лыжниц. В итоге после долгого и очень нервного тренерского совета Вяльбе было решено отстранить от этих выступлений, придумав формальное объяснение для журналистов: мол, лидеру команды нужно дать возможность отдохнуть, восстановить силы и как следует подготовиться к эстафете.