Встряхиваю головой, чтобы отогнать наваждение. Забываться нельзя! Ни в коем случае!

— Что-то не так? Вы не пьете кофе так поздно?

О, конечно. Вот оно. Снова чувственные губы складываются в насмешливой улыбке.

— В таком случае, может, чаю? Или вызвать вам такси? Ольга Николаевна?

— Не стоит, спасибо. Я поужинаю у себя. Так много всего еще нужно сделать. Приглашения я разослала. Но остается утрясти вопрос с меню. Наши повара не успеют к этому времени, тем более, на такое количество людей. Да и половины того, что вы решили заказать на прием, они готовить просто не умеют.

— Хм…

— это не потому что повара плохие. Нет спроса, — пожимаю плечами.

Меньше всего мне хочется сейчас вступать с Рогожиным в баталии. В любые. Я устала.

— И по декору зала. Дизайнер будет всю ночь на связи. Нужно уточнить еще множество деталей.

— А вы?

Фил вдруг резко наклоняется надо мной.

Так, что в ноздри забивается его неизменный с того времени парфюм. Щекочет каждый рецептор. Вызывает снова и снова совсем не нужные воспоминания.

— А что я? Я работаю. Придется остаться до утра. Вы ведь сами очень точно подметили. Тратить время на дорогу иногда слишком большая роскошь.

— Я не об этом, Ольга Николаевна.

Его голос звучит вкрадчиво. Обволакивающе.

Голова кружится, особенно когда Фил вдруг касается моего запястья. А после… Вдруг берет мою ладонь в свою.

И что он там так рассматривает?

— Вы будете почти на правах хозяйки на этом приеме. И тоже должны блистать. Вам нужно выспаться. А еще подобрать наряд. Договориться со стилистами.

— Это лишнее, — машу рукой, которую Фил уже, кстати, отпустил, будто опомнившись.

— Не лишнее. И вам лучше выспаться. И…

Он наклоняется еще ближе.

Пронзительно смотрит на мои губы. Так, что они начинают гореть…

Как будто… Как будто сейчас сотрет между нами все грани! Прикоснется к моим губам, и…

Смогу ли я тогда сопротивляться? Себе самой?

— И разве вас никто не ждет?

Его голос становится хриплым. Глаза темнеют, сверкая на меня расплавленным темным серебром.

— Все в порядке, Филипп Станиславович, — откидываюсь подальше. — В этом раз мне и правда лучше будет остаться.

— Как знаете, Ольга Николаевна.

Фил разгибается, а его глаза сверкают чем-то совсем мне не понятным.

— Но я настаиваю на том, чтобы вы поужинали и не сидели всю ночь за компьютером. Лучше воспользуйтесь сэкономленным временем для того, чтобы выспаться. И да. Это приказ. А мои приказы не обсуждаются, если вы еще не в курсе.

* * *

Вздыхаю, когда дверь за Рогожиным закрывается.

Откидываюсь на спинку кресла и с силой потираю виски.

Черт. Так не бывает!

Но… На какой-то миг мне показалось… Что мы могли бы с ним начать все заново! Вот с таким Филом!

Нет!

Не нужно возвращаться в прошлое, да это и невозможно.

Я выросла. Изменилась. Времени и событий столько прошло.

Все же, мать, это уже далеко не та наивная влюбленная до невозможности девчонка. Тем более, мать, которой пришлось одной растить дочь. И… Которой однажды пронзили сердце острым ножом…

Да и Фил изменился. Стал другим. Возмужал.

В нем появилось намного больше стали. Но и… Какая-то усталость? В самой глубине глаз…

И все же нас по-прежнему тянет друг к другу.

И я чувствую, нам могло бы быть очень хорошо вместе.

Или это просто глупости? Накатило? Устала от всего и поддалась блеснувшей на миг нежности и заботе, которая мелькнула в нем?

Ладно. Нужно возвращаться к работе.

И Фил в чем-то прав.

Мне нужно привести себя в порядок к этому приему. Быть свежей. Как минимум, выспаться.

Хотя бы потому, что выглядеть на нем замученной и с темными кругами под глазами станет самой отвратительной рекламой для отеля! А нам ведь нужно произвести нужное, блестящее впечатление!

— Мариш, как вы там?

Вздыхая, набираю подругу.

Ольга Николаевна категорически приказала на какое-то время не отправлять Марточку к ней.

Уж слишком один настойчивый миллиардер заинтересовался моей малышкой.

Требует документы.

А она не может все время выкручиваться. Еще, не приведи Господь, с проверкой нагрянет. Тогда все в детском доме перевернет вверх дном. Не пропустит ни клочка, ни единой бумажки!

При всем том, что Фил умеет быть очень справедливым и вон, даже заботливым, он до предела настойчив! И уж если решил чего-нибудь добиться, то добьется этого обязательно!

А нам так подставляться никак нельзя!

— Скажу, что малышку забрали. И документов тоже нет. Забрали вместе с ней.

Ольга Николаевна только развела руками.

— Он слишком настойчив, Оля. Боюсь, он и правда решил девочку удочерить. Он любит детей и я бесконечно благодарна ему за все, что он делает для нашего дома. Но такие, как он, всегда прут напролом. Еще, чего доброго, проверки и тебе устроит. Кто ты? Откуда? Сколько зарабатываешь и в каких условиях живет малышка. Сама понимаешь. Условия и обеспечение у тебя не самые лучшие. Да и я с должности вылечу.

— Конечно, Ольга Николаевна.

Я только вздохнула, опуская голову.

Она права. Но как же это грустно!

Моей малышке здесь хорошо. У нее здесь друзья.

Да и я спокойна, потому что она под самым надежным и заботливым присмотром!

— Не переживай ты так, Оленька, — Ирина Олеговна, как в детстве, гладит меня по голове.

— Он уедет рано или поздно. Ну, что ему делать у нас, в глуши? Наиграется в этот отель и уедет. И все станет, как прежде. Марточка опять вернется к нам. Или даже лучше. А вдруг отель на тебя оставит, ммм? Ты станешь управляющей! Или даже директором! И вот тогда уж точно никто не посмеет придраться, что у тебя не те условия для девочки! Купишь хорошую квартиру! Или… Даже особняк!

— Ага. Тот самый. Сразу за городом, рядом с парком.

Смеюсь.

Это настоящий дворец. Когда-то тоже такой вот заезжий миллиардер его построил. Хотел свежего воздуха и покоя. Но быстро чуть не сошел с ума от скуки у нас.

И теперь этот дворец стоит в нашем городке, как памятник. И продать его некому.

— А хоть бы и тот самый!

Усмехается Ольга Николаевна.